Сначала они с Астрид встречались в ее крошечном доме в районе старых складов, а в мае она переехала к нему. Когда Питер летом вернулся домой из Стэнфорда, она уже выращивала помидоры во дворе Фарнам-стрит.

Друзей Баффетта изумляла их связь. Она была девушкой из рабочего класса, на шестнадцать лет моложе Уоррена. Тем не менее, в высокой кухне, изысканных винах, вилках для моллюсков и поварских ножах она разбиралась получше Баффетта. В отличие от Сьюзи, которая любила тратить и предпочитала все современное, Астрид искала дешевый антиквариат у старьевщиков и была настолько бережлива, что на ее фоне Баффетт выглядел транжирой. Ее интересы – кулинария и садоводство – казались узкими на фоне разнообразных увлечений Сьюзи. Астрид была скромна, но ее грубоватый дерзкий юмор не имел ничего общего с лукавым остроумием Сьюзи. А ее простые манеры были бесконечно далеки от аристократической утонченности Кей Грэм.

Эта связь поражала и Сьюзи. Не это она имела в виду, когда говорила мужу, что у каждого из них есть личные потребности. Ей казалось невозможным, что Уоррену нужны отношения с кем-то еще. Хотя это можно было предвидеть. Он всю жизнь искал свой идеал Дейзи Мэй. Астрид делала все, что он хотел: покупала его любимую газировку, стирала и готовила, занималась домом, гладила Уоррена по головке, отвечала на телефонные звонки и давала столько общения, сколько ему было нужно. Никогда не указывала, что ему делать, и ничего не просила взамен, кроме того, чтобы быть с ним рядом.

Сьюзи сбежала из Омахи как раз для того, чтобы вырваться из бесконечного круга удовлетворения этих нужд. Поэтому, пережив первый шок, она смирилась с новыми отношениями мужа. Но по натуре она была собственницей. Она делила внимание между множеством людей, но не хотела, чтобы Уоррен так же делил свое. Именно ожидания Сьюзи, а не Уоррена, определяли их роли.

Осколки жизни Баффетта снова собирались в единое целое. Но пережив потрясение, он осознал, что Сьюзи была права, и нельзя провести всю жизнь, сидя в кабинете и делая деньги. Уоррен начал понимать, что многое упустил. Он ладил с детьми, но так и не узнал их по-настоящему, и в шутках вроде: «Ты знаешь, кто это, Уоррен? Это твой сын!»[655], была доля правды. Следующие несколько десятилетий он пытался наладить отношения с близкими. Но упущенного было уже не вернуть. В 47 лет он только начинал оценивать масштаб своих потерь[656].

Уоррен, который высоко ценил честность, совершенно не скрывал, что живет с Астрид. Это знали все, кроме Дока Томпсона. Сьюзи и Астрид помалкивали, а Уоррен сделал лишь одно публичное заявление: «Если бы вы хорошо знали тех, кого это касается, то поняли бы, что нас всех это вполне устраивает». Отчасти это было правдой.

Баффетт не пытался иметь двух жен, хотя поначалу ему было тяжело объяснять эти отношения. Гораздо позже он описал их следующим образом: «Сьюзи меня собрала, а Астрид держит. У них обеих есть потребность отдавать, а я отличный потребитель, так что это всех устраивает»[657]. Правда такое объяснение не учитывало фундаментального неравенства всех любовных треугольников.

К тому же в этом случае треугольников было два, хотя одна из сторон об этом не знала. Будучи в неведении о романе Сьюзи, Уоррен считал ее обделенной и пытался загладить вину как наедине, так и щедрым вниманием на публике, оставляя Астрид незащищенной и уязвимой.

Астрид боготворила Сьюзи и смирилась с тем, что Уоррен никогда не разведется и не женится на ней. Она уступила Сьюзи первенство на всех общественных и деловых мероприятиях за пределами Омахи, и терпела, когда ее называли домохозяйкой и любовницей Баффетта, чтобы их брак со Сьюзи казался нерушимым.

Позже Баффетт говорил: «Астрид знает свое место в моей жизни. Это важное место. Она знает, что нужна мне». Какой бы ограниченной ни была роль Астрид, она обеспечивала ей безопасность, которой так не хватало девушке с трудной судьбой.

Сьюзи переехала, сохраняя статус миссис Баффетт, и одновременно получила возможность реализоваться в совершенно не связанной с замужеством роли. Но главным выгодоприобретателем при этом выглядел Уоррен. Хотя отношения с Кэтрин Грэм или Астрид не могли компенсировать его потерю, из-за них все считали его виновником переезда жены.

Уоррен отчаянно хотел вернуть все обратно. До кончины Сьюзи он пытался исправить то, что натворил. Но это не означало, что он собирался перестать видеться с Кей. Однажды Баффетт пригласил ее в Омаху, вероятно, чтобы познакомить ее с Астрид под предлогом посещения базы Стратегического авиакомандования. По словам Баффетта, при встрече с привлекательной Астрид, «первой мыслью Кей была, как бы выпроводить ее из комнаты».

Баффетт пригласил обеих на ужин со Стэном Липси в клуб «Омаха». Грэм вела с Уорреном оживленную беседу, в которую иногда вступали Стэн и приехавшая с Кей подруга Мэг Гринфилд, редактор редакционной страницы Post. Астрид весь обед просидела молча, и Баффетт никак ей не помог.

Неподалеку за огромным столом около двадцати человек бурно праздновали день рождения, а затем исполняли «цыплячий» танец. Аристократичная Грэм взирала на это с вытянутым лицом[658]. С тех пор Баффетт виделся с ней только за пределами Омахи. Когда она звонила Уоррену домой, и трубку брала Астрид, то Кей нечего было сказать[659]. Она делала вид, будто Астрид просто не существует.

Отношения между Сьюзи и Астрид были совершенно иными, они даже встречались в Сан-Франциско. Сьюзи была благодарна Астрид за то, что та облегчила ей жизнь, а Астрид принимала установленные Сьюзи ограничения своего положения.

К концу 1970-х годов Сан-Франциско уже не был американским Парижем. На берег залива хлынула волна физически и душевно израненных ветеранов вьетнамской войны, образуя растущую массу бездомных. В начале десятилетия гомосексуалы перестали быть невидимками, и именно Сан-Франциско стал столицей терпимости к ним.

В обширном кругу общения Сьюзи многие, если не большинство, были гомосексуалами. Бывшая хозяйка благотворительных обедов теперь устраивала андеграундные вечеринки. Будучи верной себе, она снова занялась волонтерством, разливая суп в благотворительных столовых.

Однако Уоррен все еще контролировал финансовую сторону жизни Сьюзи. У нее оставалось много акций Berkshire, но по условиям сделки, которую они заключили, она не могла продать ни одной из них. В этом Уоррен был категоричен, но по-прежнему покрывал все расходы жены. По его поручению, Глэдис отслеживала затраты Сьюзи и оплачивала ее счета.

Именно Уоррена Сьюзи упросила одолжить 24,9 тысячи долларов ее другу Чарльзу Вашингтону, активисту из Омахи, которого она поддерживала во всяких бедах. Баффетт