Баффетта это не беспокоило. Когда судьба размещения повисла на волоске, он отправился в Нью-Йорк на встречу с Гутфройндом и заявил, что готов стать резервным покупателем на всю сумму сделки. Этим он поддержал Salomon, но у Гутфройнда сложилось впечатление, что Баффетт не прочь, чтобы сделка провалилась, и он сам скупил все акции[621]. Для Уоррена не было абсолютно никакого риска, так как он настаивал на низкой резервной цене. В Salomon недвусмысленно заявили Бирну, что с учетом установленного Баффеттом потолка, цены конвертируемых акций не превысят 9,2 доллара за штуку вместо 10,5 доллара, как хотел Бирн.

Как только стало известно очередное пророчество мудреца из Омахи, количество заявок на акции превысило предложение[622], и Баффетту досталась только четверть акций. Через несколько недель, после того как 27 перестраховщиков согласились на сделку, акции выросли в четыре раза, примерно до 8 долларов за штуку.

Но положение GEICO все еще было шатким. В штате Нью-Йорк Бирну потребовалось повысить тарифы на 35 %, чего он довольно быстро добился[623]. В Нью-Джерси он отправился умолять об этом страхового уполномоченного Джеймса Ширана, бывшего морпеха, который гордился собственной несговорчивостью. Бирн вошел в его кабинет с копией лицензии компании в кармане и сказал ему, что GEICO должна повысить тарифы.

Ширан сказал, что, по его данным, повышение тарифов не оправдано. Когда Бирну не удалось его переубедить, он швырнул лицензию на стол со словами: «У меня нет другого выбора, кроме как сдать лицензию»[624]. А затем рванул обратно в офис, разослал телеграммы тридцати тысячам страхователей об отзыве страховки и в один день уволил две тысячи сотрудников, прежде чем Ширан смог обратиться в суд и добиться пресечения его действий[625].

«Все поняли, что я не шучу, – говорит Бирн. – Я был готов бороться за жизнь компании, несмотря ни на что, включая уход из штата, чего еще никто не делал». Анафема Бирна штату Нью-Джерси произвела ожидаемый эффект. В его решимости больше никто не сомневался.

«Он как будто всю жизнь готовился к этой должности и был создан именно для этого. Это была адова работенка, и во всей стране никто не сделал бы ее лучше Джека», – говорит Баффетт.

Каждое утро Бирн поднимался на верхний этаж атриума и громогласно здоровался с секретарями[626]. «Кто еще подаст им пример?» – спрашивал он. Бирн умел внушать людям гордость за их работу, даже когда репутация работодателя вполне могла подмочить их резюме. Он сократил количество клиентов на 40 %, продал половину прибыльного направления по страхованию жизни и прекратил деятельность почти во всех штатах, кроме семи и округа Колумбия. Казалось, что Бирн работает на ракетном топливе. Его управленческим кредо было: «Я не заведую библиотекой, а спасаю компанию»[627].

Баффетт сразу же включил Бирна и его жену Дороти в круг своих друзей. Теперь он большую часть времени разъезжал между офисом GEICO, правлением Washington Post, Западным побережьем, где занимался делами Blue Chip и Wesco, Нью-Йорком и советом директоров Munsingwear, в который вошел в 1974 году, а также вечеринками Кей.

Баффетту нужен был помощник для работы в офисе. Сьюзи рекомендовала ему Дэна Гроссмана, одного из своих молодых друзей-теннисистов. Блестящий выпускник Йельского университета с дипломом Стэнфордской школы бизнеса готов был работать на Баффетта бесплатно. Уоррен ухватился за Гроссмана, возможно, потому что ни один из его сыновей не хотел заниматься бизнесом, и в способном молодом человеке он увидел своего потенциального преемника.

Баффетт даже перестроил офис, чтобы работать с Гроссманом в соседних кабинетах. Уоррен часами объяснял Дэну, что такое свободные средства, анализировал финансовые модели страховых компаний, составлял отчетную документацию, рассказывал истории из жизни и листал старые справочники Moody’s. Также он играл с ним в теннис и гандбол, и включил его в группу Грэма, где тот быстро прижился[628]. Так Баффетт обрел еще один объект своей одержимости.

41. И что же дальше?

Омаха, 1977

Друзья Сьюзи говорили, что она создала внутри брака собственный мир, не зависящий от одержимостей Баффетта, ведь «по-настоящему Уоррен был женат на Berkshire Hathaway». Однако установившийся порядок жизни устраивал их обоих, по крайней мере до тех пор, пока очередная одержимость в лице Кэтрин Грэм не начала вытеснять Сьюзи.

Большую часть времени Уоррен проводил на светских мероприятиях в Нью-Йорке и Вашингтоне вместе с Грэм, где встречался с кругом ее влиятельных и знаменитых друзей, открывая для себя новый мир.

«Я познакомился с Труменом Капоте», – рассказывает Уоррен. Это произошло, когда автор «Завтрака у Тиффани» устроил в честь Грэм легендарный черно-белый бал в отеле Plaza в Нью-Йорке, прозванный вечеринкой века. Капоте дружил со многими богатыми и знаменитыми женщинами по всему миру, но «по-настоящему ему нравилась только Кей, в отличие от остальных, она не была фальшивкой, и он это чувствовал».

Однажды Баффетт был на приеме бывшего посла США в Великобритании Уолтера Анненберга, который владел издательством Triangle Publications, в том числе газетой Philadelphia Inquirer и любимой с детства газетой Баффетта Daily Racing Form.

Уоррен вспоминает: «Уолтер прочитал обо мне в Wall Street Journal в 1977 году и пригласил в Саннилендс, свое поместье в Калифорнии». Об Анненберге ходили легенды, так что Баффетт был заинтригован. Во многих легендах фигурировал его отец, Мо Анненберг, который оставил сыну в наследство не только издательства, но и скандальную репутацию. Он держал телеграф, передавая результаты скачек букмекерам по всей стране и имея тесные связи с организованной преступностью.

Позже, чтобы спасти сына от судебного преследования за уклонение от уплаты налогов, Мо Анненберг признал в суде свою вину, так что его в цепях и шляпе повели в тюрьму. Уолтер рассказывал, как изможденный опухолью мозга, умирающий отец прошептал ему последние слова: «Я страдал ради того, чтобы ты стал человеком»[629]. Неизвестно, как было на самом деле, но Уолтер подтверждал это всем своим поведением.

Страстно желая восстановить честь семьи, он освоил издательское дело и проявил талант предпринимателя, основав издание Seventeen и журнал TV Guide с расписанием телешоу и сплетнями о жизни звезд. Анненберг достиг успеха не только в бизнесе, но и в обществе, когда Ричард Никсон назначил его послом при английском королевском дворе. Но даже высокий статус не залечил его душевные раны, нанесенные сомнительным прошлым.

У них с Баффеттом даже были общие знакомые. Уолтер приходился братом Эй Саймон – «избалованной и испорченной» вдове, которую когда-то решил