— Это не приказ верховного нолдорана, — в конце концов заговорил хитлумский посланник, игнорируя направленные на него взгляды, — я бы сам лично сказал владыке, что тот не прав, если бы от него поступил приказ атаковать Моргота. Однако я знаю — король Финвэ Нолофинвэ Финвион никогда не поступит столь опрометчиво. Это мои собственные доводы, и я не предлагаю нападать, собрав войско. Моя идея в ином: мы можем посылать отряды в земли Моргота в один конец. У нас теперь есть быстро пополняемые войска, ценность которых как раз в том, что их можно небольшими группами забрасывать к врагу на территорию для вредительства.

— Хорошо же ты относишься к подданным своего короля, — скривился Азагхал.

— Я поеду в Барад Эйтель и разберусь, — не дождавшись реакции лорда Маэдроса, заявил Алмарил. — Может быть, успею до зимы.

Гномий владыка покачал головой, однако больше не возражал. С улицы, через закрытое тонким стеклом окно донеслись весёлые голоса наугрим и подпевавших им эльфов:

— Хорошо быть пивоваром,

Толстым, добрым, в меру старым.

Позабыв про всех подружек,

Быть в кругу пивных лишь кружек,

Чтобы глупости помыслить

О прекрасноликих девах,

Не мешало основному

Пивоваренному делу.

Я признаюсь: пивоваром

Стать решил не без причин.

Всем известно — в пивовары

Берут истинных мужчин.

Поголовно уважают

Все тебя — и млад, и стар,

Если гордо носишь титул

Белегостский пивовар.

В подземелье тёмном, древнем

Бродит зелье в чане медном.

Суждено ему однажды

Янтарем в устах стать жадных.

Вскоре срок его подходит

Оказаться на свободе,

Влагой пенной литься в кубки,

Пританцовывать в желудках.

На горе скамьи поставим,

На весь мир пир знатный справим.

Кликнем Гимли, Дори, Трора,

И друзей всех прочих тоже.

Но беда случилась снова —

Я ж всегда снимаю пробы

Каждый день в течении срока,

За брожением глядя строго.

Вот итог — в пивной кадушке

Пива где-то на полкружки.

Вон и гости на дороге…

Уношу, пожалуй ноги!

— Весёлый вы народ, Кхазад, — рассмеялся Хеправион, наблюдая, как Макалаурэ усиленно делает вид, будто ему нравится звучащая музыка.

— Мы не унываем, — поднял указательный палец Азагхал. — Однако, эльфы, эта песенка за окном мне смешной не кажется, знаете, почему? Она про умельца, который не может довести дело до конца, не наделав глупостей. Ладно, если речь идёт о пиве, а если бы строители на Ард-Гален так подходили к работе? Мне было бы стыдно за мой народ!

— Похоже, эльфийское занудство заразно, — подал голос Маэдрос, совершенно не изменившись в лице.

— И правда! — артистично ужаснулся гномий король. — Лучше сделаю одну хорошую вещь, пока совсем не стал одним из вас. Слышишь, друг, — обратился он к химрингскому лорду, — когда мы решили, что всем нам нужен праздник, я сразу понял, что должен сделать свой особенный вклад в общее дело, поэтому срочно направил письмо Телхару, чтобы тот сковал особый меч для тебя. Я сразу придумал ему имя — Сияние Огня — в честь твоего отца. Телхар создал Драконий шлем, и это поистине шедевр! Поэтому я мог доверить столь важное и срочное дело только ему.

— Но беда случилась снова —

Я ж всегда снимаю пробы

Каждый день в течении срока,

За брожением глядя строго.

Вот итог — в пивной кадушке

Пива где-то на полкружки.

Вон и гости на дороге…

Уношу, пожалуй ноги! — прокричало множество глоток на улице, и король-менестрель засмеялся.

Маэдрос смерил брата суровым взглядом, однако без угроз и приказа молчать. Алмарил с горящими любопытством глазами наблюдал за собеседниками.

 — Хотя, скажу честно, — хмыкнул Азагхал, — я в какой-то момент подумал, что эльфы окончательно разучились веселиться, и никакого праздника не будет. Правда, потом вспомнил, что солнечный год для вас — это лишь незначительная часть года по привычному за тысячелетия времени Валинора, и если после разговора о веселье я не увидел его в течение нескольких лет, не значит, что эльфы забыли или передумали. Вам просто спешить некуда, как вы наивно полагаете.

— Очень смешно, — скривился Макалаурэ то ли на речи гномьего короля, то ли на вновь долетевшую из окна песню.

— Пока Моргот жив и правит в Арде, каждый может умереть в любой момент времени, — слегка нараспев произнёс Маэдрос. — А смерть для нас — это рабство у Вала Намо. Однако и жизнь наша полностью зависит от прихоти Айнур. Если они захотят, нам позволят радоваться, а пожелают обратного — мы будем вечно страдать. Я не хочу думать об этом, но каждый раз, смотря на Железные Горы возвращаюсь мыслями к таким рассуждениям. Мы, воюя против одного рабовладельца и тирана, попадаем к другому. И этому нет конца.

Варнондо, опустив глаза, отвёл взгляд в сторону.

— Так или иначе, — поднял кубок Азагхал, — вы, эльфы, нам друзья, даже несмотря на то, что едва не довели меня и мой народ до паники, когда сказали, что не видели в вашем Амане ни одного гнома. А ведь мы свято верили, что после смерти приходим к своему создателю. Однако, заметьте, никто не приуныл, и мы стали верить в наше перерождение в потомках, ведь и ранее часто замечали, как дети похожи бывают на родителей, а внуки на дедов. Правда, есть важная деталь — наши смерти вырублены в тверди судьбы изначальным замыслом, а что у вас, бессмертных, мне не понять.

Повисла пауза, Алмарил вдруг страшно изменился в лице, и Феанорингам показалось, будто рядом с ними их младший брат, который вот-вот вскочит из-за стола и начнёт орать. Однако сын Морифинвэ лишь уставился куда-то в стену и процедил сквозь зубы:

— Гномий король ушёл от темы. Начал о празднике, а закончил смертью. Но это обьяснимо: я тоже постоянно думаю о том, что пока мы тут веселимся, осадный лагерь атакует Моргот.

— Мы веселимся? — поднял брови Макалаурэ.

— Я, однако, думаю, что праздник должен быть масштабнее. Есть смысл звать гостей из соседних королевств. Хотя, — Алмарил выпил, с горечью усмехнулся, — отца я бы видеть не хотел.

— Да, — согласился Азагхал, — мы отвлеклись. Я сказал, что приказал славному Телхару выковать меч, и сейчас я его вручу полноправному хозяину. Да засияет пламя белегостских кузниц в твоей руке, герой! Айя Феанаро!

— Айя Феанаро! — прозвучало из уст всех присутствовавших