сзади Паркер, и я вздрогнула.

Клянусь, он сделал это нарочно.

– Oui. Il est l’ordre naturel, je pense[30]. – Кармуш вздохнул и постучал пальцами по краю доски.

– Il n’y a rien de naturel[31]. – Паркер посмотрел на меня сверху вниз. – Йорк. Тебя желает видеть Клемонс.

– И он прислал за мной тебя? – Временами я бываю полной идиоткой. Враждовать с ним было последним, что делать мне бы имело смысл. Я откатила назад свое офисное кресло, осознавая, что Хелен и Кармуш пристально смотрят на нас. – Что ж, спасибо.

Я последовала за ним через зал Центра управления запусками. В другом конце комнаты Натаниэль был с головой погружен в отчеты и глаз на меня не поднял.

– Есть идеи почему? – спросила я.

Паркер распахнул дверь, но придержать ее для меня не удосужился. Я поймала дверь и последовала за ним на лестничную клетку. Он устремился по лестнице вверх, перепрыгивая через две ступеньки, будто что-то мне тем доказывая. Хотя понятно в общем-то, что именно.

– Вижу, что тебе значительно лучше.

Я побежала по лестнице за ним, мысленно воздавая хвалу собственным усилиям, потраченным совсем недавно на подготовку к испытаниям. В общем, даже в юбке и на каблуках быстро подниматься по лестнице проблемы для меня не составляло.

На верхней площадке у двери меня с каменным лицом ждал Паркер. Он был, хоть я и с неохотой признаю это, мужчиной красивым. Он и Натаниэль оба были блондинами с ярко-голубыми глазами, но мой муж был худым и угловатым, Паркер же обладал идеальным телосложением кинозвезды, и еще у него была квадратная челюсть и ямочка на подбородке.

Я поравнялась с ним, и он положил руку на дверную ручку и вдруг улыбнулся, будто мы с ним были закадычными друзьями-приятелями, а от той скорости, с которой он включил свое обаяние, меня бросило в дрожь.

Паркер распахнул дверь и на сей раз придержал ее передо мной.

Зал был полон астронавтов, их жен и репортеров, намеревающихся должным образом осветить запуск космического корабля нового типа.

Клемонс повернулся ко мне, и меж пальцев у него тлела очередная сигара.

– Вот и она. Леди и джентльмены, представляю вам Элму Йорк. Она – одна из лучших наших вычислителей, и именно ее расчеты и определили должным образом потенциал двигателя ракеты класса «Сириус». Доктор Йорк также является нашим новым астронавтом.

В комнате стало жарко. Затем холодно. И опять жарко.

Должно быть, я ослышалась. Разумеется, меня бы заранее предупредили. Конечно, сначала бы сказали мне о том, что меня приняли в астронавты, наедине.

Замерцали, ослепляя меня, вспышки многочисленных фотоаппаратов.

Астронавт.

Астронавт!

Комната вдруг закружилась вокруг меня, будто я снова оказалась пристегнутой к креслу центрифуги, а возможности дышать лишилась.

Астронавт.

3,14159265359…

Кто-то отчетливо произнес мое имя.

Если я упаду в обморок, то что подумают люди?

А Паркер тому будет чрезвычайно рад.

Астронавт.

Я стала астронавтом!

Но почему, черт возьми, мне не сказали об этом заранее? Намеренно огорошили меня новостью, а теперь понаблюдают, как я буду барахтаться…

Паркер. Именно Паркер, поди, и предложил преподнести мне благую весть именно таким садистским образом.

Кто-то снова произнес мое имя, и я повернулась на голос. Комната теперь представлялась мне набором разноцветных размытых пятен, а звуки практически утратили смысл. И воздуха мне категорически не хватало.

Считай, что тебя просто подвергли очередному испытанию. Держи глаза открытыми. Говори внятно и доходчиво.

– Леди и джентльмены… – Я, с трудом поборов гравитацию, воздела руки. – Леди и джентльмены, если вы все будете говорить одновременно, то я никого не услышу.

Они все же продолжили перекрикивать друг друга.

– Когда вы отправляетесь в космос?

– Как ваш муж отнесся к вашему новому назначению?

– Каково это – быть астронавткой? – Способность видеть более-менее вернулась ко мне, и я узрела, что последнюю реплику подал круглолицый лысеющий мужчина с развязанным галстуком.

– Астронавткой? Космос вам не варьете, и ноги к потолку там задирать нужды нет, и посему гендерная принадлежность в данном случае значения совершенно не имеет. – Всеобщий смех явился мне поддержкой, и я выдавила из себя пусть и вымученную, но все ж улыбку. – Так что, пожалуйста, зовите меня просто астронавтом.

Просто астронавт. Ха. Вряд ли хоть одна газета напечатает, что я – просто астронавт. Им такая подача материала представляется пресной. Им что позабористей подавай.

– Погодите, погодите… Ведь вы же ко всему прочему – еще и Леди-Астронавт из «Мистера Волшебника», – добродушно улыбнувшись рядом со мной, подлил масла в огонь Паркер. – Не хотелось бы, чтобы кто-нибудь об этом позабыл.

Чертов Паркер! Прозвище «Леди-Астронавт» теперь уж, похоже, на веки вечные приклеится ко мне, да и других женщин-астронавтов гарантированно будут всегда считать астронавтами лишь второго сорта.

– Она – единственная женщина-астронавт? – выстрелил в Клемонса свой вопрос один из репортеров.

Клемонс взмахнул рукой с сигарой, оставляя за ней клубы дыма.

– Вовсе нет, но с остальными вы познакомитесь на следующей неделе, на нашей очередной пресс-конференции. Я просто хотел дать вам представление о таланте и красоте наших женщин-астронавтов.

Черт бы побрал нашу славную администрацию!

Я все же заставила себя улыбнуться аж до боли в зубах. Затем-таки решилась и весьма громко выдала:

– Знаете… А ведь новоиспеченному астронавту, то есть мне, необходимо произвести сегодня еще кое-какие расчеты.

– Конечно, конечно. – Клемонс махнул мне рукой по направлению к двери. – «Сириус» с нетерпением вас ждет.

Я немедля двинулась к выходу, но не тут-то было – репортеры потребовали хотя бы нескольких совместных снимков, и мне пришлось, улыбаясь, стоять между Паркером и Клемонсом. Оба мужчины сияли, что новенькие четвертаки, и не сомневаюсь, на фотографиях мы все будем выглядеть закадычными друзьями.

Затем Паркер, как будто он и в самом деле был джентльменом, придержал передо мной дверь. Я шагнула на лестничную клетку, и дверь за нами закрылась.

Его улыбка исчезла. Напрочь сгинула, будто на его устах ее отродясь не водилось.

Я начала спускаться по лестнице впереди него. Не оборачиваясь, заявила:

– Уверена, что нынешняя ситуация раздражает тебя. Особенно после того, как ты заявил мне, что космоса мне не видать как своих ушей.

Вслед за мной по лестнице прокатился его смех и отдался от стен гулким эхом.

– Да дурочку не валяй. Клемонс нанял тебя вовсе не ради тебя самой, а лишь ради того, чтобы ублажить общественное мнение. Не хотел лишних проблем. А другие женщины? Многие из них действительно достойны того, чтобы стать астронавтами. А ты не тешь себя понапрасну, ведь ты – не более чем финтифлюшка для рекламы.

Ублюдок.

Мое