Шрифт:
Закладка:
Российские транспортные линии, используемые АРА
Герберт Гувер: председатель АРА.
Кухня АРА, Царицын.
Уолтер Лайман Браун
Пакет продуктов АРА
В детском доме, Царицынский район
Уилл Шафрот
Жертва голодной смерти
Полковник Уильям Н. Хаскелл, 1922
Филип Кэрролл
Вернон Келлог встречает двух беженцев на московской улице, сентябрь 1921
Деревенская кухня АРА, Царицын
Девочка-беженка, Мелитополь
Александр Эйдук
Штаб-квартира АРА на Спиридоновке, 30, Москва
Полковник Томас Лонерган
Прибытие поезда с кукурузой «АРА» в Симбирск
Хаскелл в московской штаб-квартире
Карлтон Боуден
Движение поставок АРА 1921-1922
Губернатор Джеймс П. Гудрич
«Железнодорожное кладбище»
Скопление поездов помощи на российских железных дорогах, апрель 1922 г.. Каждый блок представляет собой одну партию груза, обычно целый поезд. Оригинальная карта АРА
Караван с припасами АРА по замерзшей Волге, Саратов
Загрузка расходных материалов АРА, Казань
Караван АРА по замерзшей Волге, Царицын
Погрузка припасов АРА, Оренбург, 1922 г.
Карл Ландер
Транспортная колонна АРА на замерзшей Волге, Царицын
Вожди АРА собираются в Москве, июнь 1922 г.. Слева направо: Эдгар Рикард, Уолтер Лайман Браун, Уильям Хаскелл, Уильям Гроув, Кристиан Хертер, Сирил Куинн и Джон Мэнган
Беспризорники, Екатеринослав, 1922
Хаскелл и Куинн, Москва
Пункт прививок АРА
Часть вторая. Любовь и смерть на Волге. Драмы и отвлечения на голодном фронте
ГЛАВА 10. «ТЕАТРЫ ДЕЙСТВИЙ»
Во время Великого голода 1921 года считалось, что голод угрожает существованию миллионов людей в Советской России. Почти триста работников по оказанию помощи пострадавшим от голода, связанных с Американской администрацией помощи, строго говоря, не входили в число этих миллионов. Они могли выполнять свои обязанности, зная, что, если не произойдет какого-нибудь катастрофического человеческого просчета, они не умрут с голоду. По всей вероятности, они могли рассчитывать на возвращение домой, когда их миссия будет завершена.
Американцы, дислоцированные в зоне массового голода, в долине Волги и за ее пределами, а также на Украине, особенно хорошо осознавали свою относительную невосприимчивость к физическим страданиям, которым подвергались их бенефициары. Даже если многие чувствовали моральный долг остаться в России «на время», их участие в миссии АРА было добровольным, и в любое время они могли забрать все и вернуться к «цивилизации». Для большинства именно это чувство изоляции от окружающей среды делало их пребывание в России сносным.
В какой степени американские сменщики ментально полагались на свой особый статус, видно из личной переписки и дневников, которые они оставили после себя. Фрэнк Голдер писал домой своим коллегам из Стэнфорда, что «Во всех этих странствиях и через все неудобства меня посещает одна благословенная мысль: у меня есть другая страна, куда я могу отправиться. Вы даже не представляете, насколько это утешительно».
Эдвин Вейл, бывший студент Стэнфорда из Пасадены, был американским квакером, проживавшим в одном из самых голодающих районов Самарской области. В письме из России, в котором он отмечает чувство отстраненности, необходимое для душевного равновесия каждого работника по оказанию помощи пострадавшим от голода, Вейл указывает на преимущества, которыми пользуются американцы — не только физические удобства, но «прежде всего знание того, что мы можем покинуть эту ужасную землю и вернуться к уютным домам и друзьям». Он иллюстрирует свою точку зрения, используя пару ярких аналогий: «Это все равно что наблюдать великую трагедию на сцене, сидя на мягких сиденьях с коробкой шоколадных конфет на коленях, а лимузин ждет снаружи, чтобы отвезти тебя домой. Было бы не очень неприятно наблюдать за происходящим внизу, в аду, если бы у вас были перила, за которые можно держаться, и пропуск на лифте в небесные сферы, контролируемые святым Петром».
Поразительные образы, но ни одна из аналогий не подходит. Представление о борце с голодом как о зрителе, сидящем среди публики в затемненном театре, приходило в голову другим представителям АРА в России. Но оно уместно только в том случае, если сценарий драмы допускает участие зрителей, поскольку в течение двухлетней миссии многие американские работники гуманитарной помощи поднимались на сцену и брали на себя роли спасителей, жертв и злодеев, тем самым вписывая себя в великую трагедию России.
Проблема с сравнением голода в долине Волги с «операциями в аду» заключается в том, что в Советской России в 1921 году страдали невинные люди, миллионы из них, и это делало просмотр самым неприятным; фактически, это часто приводило к серьезным эмоциональным и психическим потерям у тех, кто был вынужден смотреть слишком долго. Американский врач по фамилии Эверсоул, не связанный с АРА, но направленный в Россию для оценки ее операций, был поражен этим. Глядя в лица американских работников гуманитарной помощи, дислоцированных в городе Оренбурге, он мог видеть, через что прошли эти люди.
Я взял на себя смелость спросить крупного сильного американца, почему он проявляет такие признаки страдания, когда у меня не было никаких сомнений в том, что у него была хорошая еда, теплое место для сна и хорошая кровать... Среди прочего он сказал... Как, черт возьми, настоящий мужчина может есть или
