пощадить. Никто другой не разглядел бы в измученном, изуродованном лице живого трупа, в пустых глазах проблески человечности. Открытое и доброе сердце Валерии спасло ему жизнь несколько раз. И только жажда – бесконтрольная и неудержимая – затуманивала разум.

– Панама, что скажете об этом месте, сэр? – Спаркс отвлекает Бентлея от размышлений, и лорд недовольно морщится.

– Ничего хорошего. Золота здесь было много, чем в своё время очень хорошо поживился Морган. Не могу сказать, что я бы не поступил так же, но явно сделал бы это изящнее, чем он. Даже захват территорий и ценных ресурсов должен происходить без, очевидно, чрезмерного проявления грубой силы, но ему это было не свойственно, как всякому, кто занимается отвратительным ремеслом – пиратством.

И хоть Кеннет уже и не испытывает ненависти к пиратам, всё же он не может избавиться от старых привычек. Говорить о пиратах не хочется даже шёпотом. Слишком уж он любил сестру, чтобы забыть причинённую ей боль. А ведь Валерия невероятно похожа на Энни – только сейчас к нему приходит осознание сего упрямого факта. Такая же добрая, светлая и искренняя в чувствах и выражениях, осторожная рядом с теми, кого не знает, и открытая с друзьями, готовая защищать всеми силами, даже если этих сил недостаточно. Бентлей сдерживает невольную улыбку, переводя взгляд с да Косты на Спаркса, хотя ему этого делать совершенно не хочется.

– Гиблое место – Панама, но, разумеется, имеет крайне важное стратегическое значение для британских колоний.

Бентлей кивает. Спаркс прав. И в его интересах было раньше захватить такую важную позицию. Однако сейчас английскую корону волнует далеко не положение дел в колониях, а исключительно война в Бенгалии. Для него это тоже должно стать приоритетным. Но Кеннет видит проблемы и пробелы и здесь, на Карибах. Быть может, в колониях в Америке дела идут намного лучше.

– Через сколько мы сможем сойти на берег, квартирмейстер? – Назначить Оливера на эту должность было не самым лучшим решением Бентлея, и хоть Спаркс справляется со своими обязанностями с должной обстоятельностью, его стало слишком много: ежедневный отчёт о продовольствии, о состоянии единиц скота, о пройденном пути и состоянии экипажа. Спаркс почти в своей стихии – следить за всеми и каждым сразу.

– Через пару часов, лорд Кеннет. И я уже подготовил обращение к отцу мисс Валерии на испанском от вашего имени. Не желаете ознакомиться с содержанием? Полагаю…

– Да, я бы посмотрел, что вы там написали.

Кеннет не говорит по-испански. Несколько слов знает, но связать их в предложение для него на грани невозможного. Он всегда считал ниже своего достоинства изучение любого языка кроме родного. И если на французской речи настояла мода, то знание испанского никогда не было для него чем-то необходимым и важным. А ведь теперь ему нужно будет предстать перед чужим отцом, не имея возможности рассказать историю, произошедшую с Валерией за год.

Раскрыв неизменную кожаную папку, Спаркс достаёт несколько листов, исписанных торопливым, убористым почерком – письмо на английском, и протягивает Бентлею. Лорд Кеннет берёт их в руки, пробегается взглядом по тексту. Спаркс не утратил навыка писать лаконично и исключительно по делу, но Бентлей рассчитывает на светскую беседу с отцом да Косты, а значит, сухой рапорт ему не нужен. Небрежно Бентлей возвращает листы Спарксу.

– Вы сможете передать всё, что скажу я? Переводить на испанский в соответствии с моей речью? – Кеннет знает, что сможет. Если бы Спаркс не знал несколько языков и не умел переводить на родной для Кеннета английский, он бы не взял его на службу. Тогда ему это было важно.

– Да, сэр.

– Тогда не нужно заготовленной речи. – Бентлей заводит руки за спину, сцепляет их в замок и направляется прочь с капитанского мостика. Идёт прямиком к носу судна, чтобы взглянуть на берег впереди.

Швартовка заставляет Кеннета понервничать. Хоть они подняли над палубой испанский флаг, английская речь, выкрики и свист никак не скрыть. Как бы он ни старался договориться и провести швартовку спокойно, солдаты словно ищут повод друг с другом переругаться. Валерия крутится на палубе, и в любой момент её могут задеть, зацепить или уронить, а то и вовсе сбить с ног и ударить. Кеннет тревожно следит за ней, как за фарфоровой вазой, которую поставили рядом с трюмо в не самой свободной бальной зале.

Но всё заканчивается благополучно, трап спускают с борта, и лорд Кеннет торопится подойти к Валерии. Он подставляет ей свой локоть, пока девушка в суматохе выискивает глазами капитана, а сопровождающая её служанка подносит запасные перчатки. Разумеется, никого другого, кроме Джеффри, Валерия не может искать. Один красивый жест – и вот да Коста уже и забыла, что он не самый хороший человек.

– Капитан последним покидает корабль, мисс Валерия. Таков протокол. Хотя Корморэнт явно не тот человек, которому можно доверить финальную проверку перед отправкой на берег, Бентлей не лишает его права почувствовать себя значимым для судна и для всей их экспедиции. – Пойдёмте? Самое время посмотреть на город поближе.

Поблизости из ниоткуда, как назойливая муха, возникает Харон, кутаясь в кожаный плащ. Он скрещивает руки на груди и проскакивает мимо по трапу. Харон не торопится, он явно ждёт их. Кеннет представляет, как через несколько минут он уже будет навязывать своё общество. Можно ли запретить что-то такому существу, как Харон? Бентлей не может назвать его богом – всё же он не всесилен, но он колдун, а пресекать действия колдуна – встретиться вновь с реакцией Морганы, возможно, даже в худшем её проявлении. Кеннет указывает ладонью на трап, Валерия кивает и улыбается, приподнимая лишь уголки губ.

Теперь одним попутчиком на их судне станет меньше, и, если бы Кеннет был скупым человеком, он, несомненно, обрадовался бы такому положению дел. Харон потягивается, щёлкает костяшками и шеей, но отскакивает в сторону, едва только туфли Кеннета касаются причала.

– Я так подумал, мне стоит вас сопроводить. Раз уж мы теперь с вами экипаж одного корабля, – Харон подмигивает и становится чрезвычайно похож на толстого прожорливого кота, которого прикормили сметаной, молоком да рыбными костями. Вот только Кеннет не то что не старался его прикормить, он даже, наоборот, не отказался бы его отвадить от себя. Но будет скверно, если колдун исчезнет и им придётся потратить время на новые поиски.

– Полагаю, вы имеете на это право. Но я настоятельно прошу вас не вмешиваться в разговор. Мы прибыли в Панаму как гости, чтобы вернуть мисс Валерию в родительский дом. Потому прошу, будьте учтивы, вежливы