– Дирк, ты не понимаешь. Я не могу просто сидеть с вами за одним столом и делать вид, что все осталось, как прежде. Все изменилось. Я изменилась.

– А ты не делай вид. Будь настоящей. Тебя гложут обида и злость на дядю, ну так покажи ему это! Не можешь скрывать боль – не надо! Отец теперь и сам будет наказывать себя за то, что из-за его малодушия пострадали не только безвинные служанки, но и родная племянница.

– А как же тетушка? Как же Ян? Кай? – не унималась Аврора. Ей было страшно снова оказаться со всеми членами семьи в одной комнате.

– Матушке придется смириться. Рано или поздно она примет правду, потому что тоже любит тебя как родную дочь. Просто дай ей время. Кай и так уже все понял, а Ян… ты ведь знаешь, он очень вспыльчив, но быстро отходчив. – Дирк подошел к ней и несмело взял за руку. – Пожалуйста, Ави, дай нам шанс снова стать семьей. С изъянами, но семьей.

Аврора набралась смелости и отправилась с Дирком на завтрак. Поначалу от напряженной тишины, царившей в трапезной, ей хотелось сбежать. Каждый из них смотрел в свою тарелку, будто боялся поднять взгляд. Обстановку разрядили Кай и Дирк. Они переговаривались друг с другом, обмениваясь ничего не значащими фразами, и это помогло Авроре немного расслабиться. Даже тетя Ария, которая за все это время ни разу не взглянула в ее сторону и, кажется, даже не притронулась к еде, подала ей соусницу, когда Аврора потянулась за ней.

Все шло своим чередом. Мир не рухнул от ее правды. Она не сломалась, обнажив душу перед всеми.

Потом Дирк стал расспрашивать Аврору о племяннике. Сначала она отвечала весьма неохотно, но воспоминания о сыне, точно целебная мазь, залечивали раны, и пару раз она даже искренне улыбнулась.

– Рэндалл в одном из писем говорил, что дал вашему первенцу второе имя Бьерн, – впервые нарушил молчание дядя Дайн.

– Да. На официальных торжествах мы называем его полным именем – Райнер Бьерн Вейланд.

Аврора с трудом проглотила кусок баранины и поторопилась запить ее медовухой.

– Надеюсь, когда твой сын подрастет, ты привезешь его на Север, чтобы мы могли посмотреть на него. – Дядя посмотрел на нее взглядом, полным сожаления, и сразу отвернулся.

– Обязательно, дядя.

Раньше Аврора даже представить не могла, что однажды вернется сюда, в отчий дом, не как преступница, а как дочь.

После трапезы, когда все начали расходиться, дядя Дайн попросил ее задержаться. Аврора поежилась от тревоги. Ей все еще казалось, что он вот-вот вызовет стражу и прикажет заковать ее в кандалы. Но он только подошел к большому креслу у камина и указал ей на соседнее. Она села, нервно поправив короткие локоны.

– Как ты получила его? – Он указал на шрам на ее лице.

– Когда люди Артура похитили меня, я попыталась сбежать. Один из его солдат, видимо, хотел остановить лошадь и выстрелил, но промахнулся.

– Позорище. И как только южане отбирают воинов, раз они даже стрелять толком не могут? Я помню, ты всегда попадала по мишеням.

– Угу. – Аврора позволила себе несмелую улыбку, но та быстро померкла. – У меня был хороший учитель.

Дайн помрачнел.

– Ты ненавидишь нас?

Аврора повернулась к дяде.

Солнечная погода за окном сменилась пасмурной, привычной для Колдхейма, и единственным источником света в комнате был огонь в камине. В этом красноватом сиянии было отчетливо видно, как за последние годы постарел ее дядя. Морщины на лбу и возле рта стали глубже, а блеск в глазах потускнел. И только волосы и борода все еще горели яркой рыжиной.

Авроре вдруг стало грустно.

– Сначала ненавидела. А потом все это прошло, остались только сожаление и тоска.

– Почему ты не рассказала?

Аврора удивилась:

– Разве не очевидно? Я боялась, что мне никто не поверит. Боялась, что вы осудите меня, возненавидите.

Дайн поджал губы, будто не знал, что на это ответить. Он покрутил перстень с черным камнем и покосился на кольцо Авроры. Она бережно провела по нему подушечкой пальца и почувствовала приятное тепло.

– Я виноват перед тобой, дочка. Виноват и перед той служанкой. Я хотел бы оправдать себя любовью к сыну, но в этом нет никакого смысла.

– Ты отправил Ираза за головой Тины, зная, что даже если она и убила Герольда, то имела на это право.

Аврора испытующе посмотрела на дядю. На его лице отражались сожаление и злость. Только сейчас Аврора поняла, что злится он на себя.

– Единый уже наказал меня, Аврора. Я никогда не смогу спать спокойно, зная, что взрастил того, кто посягнул на честь дочери моего любимого брата. Я никогда не смогу смотреть в глаза младшим сыновьям. Не смогу править народом, особенно когда не смог навести порядок даже в собственной семье.

Аврора молча смотрела на огненную пляску в камине, но последние слова заставили ее вздрогнуть.

– Что ты хочешь этим сказать, дядя?

– Завтра я созову Совет и объявлю, что передаю корону Каю. Он готов править Северным царством, а мне на троне больше делать нечего. Как раз на Великом Совете он впервые проявит себя как царь. Прости меня, если сможешь, Аврора. И запомни: что бы ни случилось, я от тебя никогда не откажусь. Ты всегда была и будешь частью семьи Йоран. Предательство одного из нас не должно пошатнуть в тебе веру во всю семью.

– Я знаю, дядя. – Аврора слабо улыбнулась. – Теперь знаю.

Дайн кивнул, и в этом жесте она увидела смирение и облегчение. Они замолчали, каждый думая о своем.

Внезапно Аврора кое-что вспомнила.

– Дядя, ты сказал, что знал о родословной Рэндалла. Но как ты согласился на наш брак?

Дайн нахмурился, а потом по-доброму хмыкнул.

– Ох уж этот твой Рэндалл. Такой хитрец, но хороший парень. Я не слепой и сразу заметил, насколько он благороден. О том, что он бастард, я узнал, когда вы уже отбыли в Арден. Признаться, сначала я был в гневе, но потом решил, что наследник Ардена и последний представитель некогда великого рода Корвин – не худшая партия для моей племянницы. А все эти предрассудки… Благодаря твоему отцу я в них не верю. Он женился на женщине с Островов, представительнице народа, с которым мы враждовали десятилетиями, и от этого союза родилась такая прекрасная, умная и чистая душой девушка.

Аврора смахнула слезу с щеки и улыбнулась. На этот раз уверенно и искренне. Потребуется