ракета проектировалась сверхмалой – высотой около 12 м и диаметром меньше метра, – что позволяло до предела упростить и конструкцию силовой установки: пять скромных двигателей, которые можно строить вручную силами двух-трех человек. Инженеров попросили использовать любую возможность для устранения лишней проводки и электроники из начинки ракеты. Кемп хотел свести к минимуму число деталей, необходимых этим штуковинам для полета. К тому же принцип «чем меньше, тем лучше» в полной мере соответствовал его замыслу массового поточного производства ракетных снарядов.

Stealth Space также хотела обойтись минимумом наземной инфраструктуры для запуска ракет. Ракетостроители привыкли неделями, а то и месяцами готовить свои машины к старту на подконтрольных правительству космодромах силами десятков людей. В планы Кемпа и Лондона входило сделать мобильную пусковую установку, включающую раму с механическим приводом для подъема ракеты из горизонтального положения в вертикальное и все необходимые встроенные разъемы для заправки ракеты и подключения к бортовой электронике. Пусковая установка должна была помещаться в стандартный грузовой контейнер для доставки ее по суше, морю или воздуху в любую точку, откуда Stealth Space понадобится произвести запуск. Помимо пусковой установки компания планировала построить еще и центр управления полетами, также помещающийся в грузовой контейнер. Это позволило бы сотрудникам пользоваться собственным хорошо знакомым комплектом оборудования и исключить зависимость от наличия ЦУПа по месту запуска. По совокупности всё это также избавило бы Stealth Space от оплаты космических счетов за использование стартовых площадок и их оборудования.

В идеале запуск Stealth Space выглядел так: упаковал пусковую установку, ЦУП и ракету в контейнеры и отправил на место; там их принимает и доставляет на площадку бригада запускающих; эта же бригада распаковывает и устанавливает всё оборудование и затем производит запуск. В этом идеализированном мире на всё про всё уходят считаные дни. Кемп хотел превратить запуски ракет из редких по крутости и частоте событий в плевое будничное дело, а Stealth Space – просто в транспортную компанию новой эры.

На тот момент ее бурной истории Stealth Space еще не определилась с выбором места под свой первый, пока что стационарный стартовый комплекс. Кемп съездил на Гавайи и посетил площадку под действующим вулканом. Он априори полагал, что местные едва ли примут с распростертыми объятиями ракетную компанию на своих благодатных густонаселенных землях, а вот уговорить их пустить Stealth Space на опасный клочок земли, к которому сами они даже приближаться не отваживаются, будет куда проще. «Гляжу: поле застывшей лавы, – рассказывал он. – Думаю: самое то для отправной точки. Есть такие участки, где новая земная кора только формируется, и никто там селиться не хочет, потому что еще пару лет назад никакой суши на этом месте не было. К тому же эта новообразовавшаяся земля до крайности дешева».

В качестве альтернативного варианта компания рассматривала космодром на острове Кадьяк у южного побережья Аляски. Как и на Гавайях, место там было удаленное и без особого воздушного и морского трафика, который пришлось бы останавливать на время запусков, в отличие от ситуации вокруг самых ходовых стартовых площадок США во Флориде и Калифорнии. Наконец, имелась на Кадьяке и готовая инфраструктура, благо военные производили оттуда запуски на протяжении многих лет, хотя и эпизодически.

Оба варианта в любом случае рассматривались в качестве временных; Кемп уже купил баржу, намереваясь переоборудовать ее в стартовый комплекс компании, которому будет отдано предпочтение. «Она сто на сорок футов[155] размером, – сказал он. – А на плаву так просто красавицей смотрится». (Позже я отыскал эту «красавицу», пришвартованную у стенки по соседству со списанным авианосцем. Она была вся покрыта толстым слоем птичьего помета, а на крыше насквозь проржавевшей рулевой рубки гордо восседал пеликан.)

К лету 2017 года в здании на Орион-стрит были произведены кое-какие улучшения. Специальная бригада зачистила все помещения дюйм за дюймом от асбестовой пыли, после чего пребывание там сделалось наконец относительно безвредным для здоровья сотрудников. Кемп собственноручно обеспечил полное Wi-Fi-покрытие всех площадей, залезши под самую крышу и разместив на стропилах дополнительные роутеры. Посреди здания был оборудован санузел, правда единственный, хотя и с четырьмя кабинками и двумя писсуарами, так что женщинам, мужчинам и прочим представителям гендерного спектра приходилось справлять нужду в тесной компании.

Ровно в 10:00 начиналась планерка, на которой определялись приоритеты компании на день, а по понедельникам еще и на всю неделю. Кемп выводил на экран перечень всех текущих работ и поочередно запрашивал статус их выполнения. На столе перед ним стояли десятиминутные песочные часы, и всякий раз, когда рыжий песок в верхней их части иссякал, Кемп со смачным стуком их переворачивал, давая людям понять, что изъясняться нужно короче и строго по делу. На протяжении всех слушаний он буравил собравшихся пристальным взглядом широко открытых глаз, давая понять, что он ни на долю секунды не утрачивает глубоко прочувствованного присутствия в настоящем и хочет лишь одного – чтобы всё делалось быстрее. Лондон при этом обычно стоял у него за спиной и явно пропускал мимо ушей всё, что говорит его партнер, будучи всецело поглощенным перебором вариантов возможных решений текущих проблем.

Эти двое были и правда совершенно разными. После одного собрания, например, Кемп рассказал мне, что лишь однажды, после увольнения из Эймса, позволил себе взять месячный тайм-аут и за это время успел найти себе новую компанию, невесту и дом, жениться, начать семейную жизнь и зачать сына, хотя в скором времени они развелись. «Главное, что задача была решена сверхуспешно, – говорил он. – Единственное, что потом началось всё это типа „но я-то тебя не люблю“». В последующие годы Кемп менял подружек с завидной регулярностью, явно отдавая предпочтение худющим блондинкам. (В описываемое время он встречался с лидершей группы поддержки San Francisco 49ers[156] и по совместительству инженером химического машиностроения с дипломом MIT.) Лондон, напротив, был однолюбом и примерным семьянином, в жене и детях души не чаял и рассказывал о семейной жизни с не меньшим воодушевлением, чем об очередных инженерных задачах. «Программа-минимум для меня – по вторникам и четвергам особо не перерабатывать и приходить домой засветло к ужину с детьми», – говорил он.

Немногие в Stealth Space могли себе позволить роскошь «особо не перерабатывать», и всё из-за того, что ракетный двигатель оказался ребенком капризным и непослушным, а потому и знать не желал, что кого-то дома, возможно, ждут еще какие-то дети. В первые месяцы в здании на Орион-стрит человек двадцать только и делали, что разрывались между испытательным стендом и пультовой в попытках заставить двигатель изрыгать пламя в течение хоть сколько-нибудь продолжительного отрезка