Шрифт:
Закладка:
«Я объясняю ребятам помоложе, что Адам и Крис грезили всем этим с детства, – сказал он. – И мы здесь собраны для того, чтобы воплотить их мечты в реальность. Но для меня самого это просто очередная машина. Хорошо, что все остальные ребята так втянулись в процесс и готовы тут сидеть ночи напролет. По-моему, так лучше для дела в той части, которая касается их. Сам же я люблю возвращаться домой вовремя, чтобы поработать над старыми тачками или просто посмотреть телевизор».
Были, конечно, в Stealth Space и люди, с детства мечтавшие работать в аэрокосмической промышленности, но даже они попали в компанию весьма извилистыми путями. Самые талантливые и трудолюбивые из их инженеров едва потянули рядовые колледжи, а об университетах Лиги плюща даже и не помышляли. Зато они любили и умели всё делать и чинить собственными руками и страстно предаваться тому, что им нравится, а не подстраиваться под скучные академические требования. Иные же, напротив, получив хорошее образование, сразу после этого решили нырнуть в самый омут аэрокосмической практики и немедленно подались в различные стартапы, чтобы доказать свою искусность даже при скудости финансирования и ресурсов.
Трио инженеров в составе Йена Гарсиа, Майка Джадсона и Бена Брокерта относилось ко второй категории. Все трое в свое время разными путями попали в один и тот же стартап Masten Space Systems, базировавшийся в пустыне Мохаве. Заявкой Masten на славу стал в 2010 году проект малого космического аппарата Xombie вертикального взлета и посадки, предтечи ракет многоразового использования. Гарсиа и Брокерт были главными творцами успеха Xombie, и пусть их игрушка до орбиты не добралась и близко, но взлетала и садилась она исправно, и этого хватило для привлечения к их проекту самого пристального внимания Илона Маска, как раз озаботившегося превращением РН производства SpaceX в многоразовые.
Гарсиа был родом с Кубы, откуда, казалось бы, все пути в американское ракетостроение заказаны. Йен, однако, показывал такие результаты на международных олимпиадах по информатике, что получил и полную стипендию на обучение в MIT, и карт-бланш на въезд в США. Свой дар он применил в области написания программ наведения ракет и навигационного управления космическими аппаратами, а после того, как в полной мере проявил себя в этом деле в Masten, получил работу в Ventions, затем и в Stealth Space в качестве главного по навигационному программному обеспечению.
Джадсон вообще был из птиц редчайшей породы и предпочел Ventions, имея на руках действующее приглашение в SpaceX. Он, отработав и отлично проявив себя в Masten и других космических стартапах, благополучно прошел в 2014 году собеседования и у Маска, и у Лондона – и был поставлен перед непростым выбором. Тут самое время сказать, что никто, пожалуй, не питал более пылкой любви к ракетам, чем Джадсон, часто ночевавший чуть ли не в обнимку с машинами и перерабатывавший больше всех в компании, – и это, бесспорно, делает ему честь. Вот и тогда, стоя перед выбором, он не мог не признать, что мастерские Ventions смотрятся убого на фоне великолепия SpaceX, но не мог и не увидеть родственную и воистину вдохновенную душу в Лондоне.
«У Ventions было всё то хорошее, к чему я привык в Masten, – сказал Джадсон. – Страсть. Малая команда. Желание поскорее уйти в отрыв от всего привычного в старой аэрокосмической промышленности. Но у них это всё было еще и вполне реалистично. Они уже сделали какие-то конкретные вещи и были хорошо организованы. Технические познания у Адама были просто невероятные. Он же умнейший из умнейших в любом собрании умных людей, какое только можно себе представить. Все его инженерные решения просты и изящны, он умеет сводить всё к элементарным вопросам и формулировать задачи, чтобы решать их было как можно проще.
Вот я в конечном счете и выбрал Ventions, предпочтя ее SpaceX, именно ради того, чтобы получить возможность делать то самое, что мы тут сейчас и делаем. Это был мой шанс что-то возглавить самому. И я предпочел быть крупной рыбой в мелком пруду. И подписался строить малые ракеты для отправки в космос тысячи мелочей[160]».
Что до записного брюзги Бена Брокерта, так ведь и он поначалу прилетел в Stealth Space на крыльях мечты о космосе. Вырос он в Айове в зачем-то названном «городом» поселке с полусотней жителей, из которых самыми нищими были его родители. Сам он то ходил, то не ходил в университет штата за неимением денег. Проучится семестр – и обратно на случайные заработки то поваром, то сортировщиком писем на почту, то механиком в гараж, чтобы заработать еще на полгода образования. В 2007 году Брокерт с этим решил покончить и из Университета Айовы отчислился. «Математику я к тому времени освоил в достаточной мере, чтобы рассчитать, что такими темпами до диплома мне при жизни не дотянуть», – сказал он[161].
Поскольку небо и космос его манили с детства, Брокерт купил за 500 долларов очень и очень потасканный 17-местный пассажирский минивэн и отправился на нем искать счастья в пустыню Мохаве, обивая пороги космических стартапов. Ушли месяцы на поиск такой шарашки, куда возьмут, жить приходилось прямо в минивэне и непонятно как сводить концы с концами. «Я там даже успел записаться в библиотеку и перечитать всё, чего раньше не читал, – рассказывал он. – Но в основном, конечно, время уходило на то, что мотался по пустыне и старался не сдохнуть».
Затем Брокерту подфартило, и он устроился на открывшуюся вакансию в Masten, где быстро сделался незаменимым членом команды разработчиков Xombie. Параллельно он продолжал читать книги по аэрокосмической технике и за три года набрался уймы полезных знаний. «Мохаве – это же нечто вроде наказания для покаянного обращения в Новую космическую веру, – говорит он. – Жуть жуткая, но ты тратишь два-три года – а затем выходишь оттуда готовым свершить где-то в другом месте всё то, на что способен».
Ко времени его появления в Stealth Space Брокерт производил впечатление неимоверно угрюмого типа. Крис Кемп изредка величал его «нашим осликом Иа-Иа», и это было попаданием в точку. Брокерт слонялся по испытательным камерам и производственному цеху, всем своим видом давая понять, что лучше его не трогать. Если же кто-то всё-таки отваживался с Брокертом заговорить, тот в ответ выливал на собеседника такой ушат сарказма, цинизма и пессимизма, что настроение у смельчака портилось до конца
