Шрифт:
Закладка:
Я и телепрограммы снимал. Наша школа в Алабаме была реально футбольной, у нас была одна из лучших в штате команд. Один из папаш, где-то на чем-то подзаработав, пожертвовал миллионы на создание настоящей профессиональной телестудии на колесах для передачи на спутник ТВ-сигнала с тучи камер. Я лично выезжал на футбольные матчи и помогал налаживать прямые трансляции. И так увлекся, что вложил уйму личных средств в устройство настоящей телестудии у себя дома вокруг мощнейшего по тем временам компьютера. На круг мне это, вероятно, влетело тысяч в сто долларов. Мы при этом относились к среднему классу, и наш дом, думаю, стоил едва ли многим больше.
В старших классах я серьезно влез в видеобизнес. Мне хорошо платили за съемку с последующим редактированием и монтажом с наложением или вставкой анимации. Я этим занимался в старших классах всю дорогу и начал работать на солидные видеостудии. Тот бизнес мне приносил десятки тысяч долларов в год, нехилый доход для старшеклассника. В общем, на покупку BMW мне его хватило с запасом.
Друзья у меня какие-то были, но по-настоящему я фокусировался только на том бизнесе, который вел. Когда пришла пора выпускного, моя собственная школа меня же и наняла его снимать на видео. Вот это был полный пипец. Вместо настоящего живого участия в выпускном я за бабки снимал его на камеру.
Когда пришло время поступать в колледж, я хотел продолжить заниматься тем, что делал, но на более высоком уровне. Мне нужен был доступ в интернет, а в большинстве колледжей его в общагах не было, и только в Университете Алабамы в Хантсвилле был. Там были порты Ethernet в спальнях, но оказалось, что через них попадаешь только на университетский сервер – и всё. Я, как только туда поступил и это понял, тут же отправился к президенту университета и сказал: «Я сюда только ради этого и пришел. Вы меня ввели в заблуждение. И вы это исправите». И они тем же летом это исправили.
На втором курсе я начал работать в SGI [Technologies]. Они тогда были чем-то типа Google своего времени, самой крутой технологической компанией. Они делали реально мощные графические компьютеры, и мне, как сотруднику, они причитались со скидкой, а программное обеспечение бесплатно.
Я немедленно купил компьютер за десять тысяч долларов и получил в придачу программного обеспечения тысяч на сто. Это как раз было то самое ПО, с помощью которого создавалась вся анимированная компьютерная графика в «Парке Юрского периода». Я познакомился с одним старшеклассником, и мы с ним решили открыть компанию. Дело было в 1998 году, а мы, по сути, создали эквивалент Instacart[150] еще тогда, четверть века назад. Нужно было просто взять в продуктовом бесплатный установочный CD-ROM и вставить его в свой комп, и люди так и делали и впервые в жизни выходили в онлайн. Но смысл был всё тот же: набираешь продукты в корзину, а тебе их упаковывают и доставляют курьером на дом. Называлось всё это OpenShop. У меня сохранились восхитительные видео конца девяностых, где я по телевизору рассказываю народу, как покупать продукты онлайн.
Первая девушка в колледже у меня была с выпускного курса. Это положило начало целой фазе моей жизни, когда я встречался только с женщинами много старше себя. И эта фаза, пожалуй, даже слишком затянулась. Но они хотя бы держатся достойно, а не исходят дерьмом.
Тогда же, в студенческие годы, я получил лицензию пилота. В обучение летному делу я вкладывал практически всё, что зарабатывал. Летчицкая среда просто выносила мне мозг, потому что в нее попадали лишь те, кто прошел предварительный отбор, те, кто верит в свою способность оказать огромное влияние на мир.
Так или иначе, мы в итоге собрали десять миллионов долларов на OpenShop примерно у шестидесяти человек в Хантсвилле. Пару раз мне даже пришлось ради этого наряжаться в костюм и галстук. А затем нас купили с потрохами за двадцать пять миллионов, и компания, которая на это раскошелилась, попросила меня перебраться к ним в Сиэтл. Денег на покупку дома у меня теперь хватало, так что я бросил колледж и переехал туда, мне было двадцать лет. Просто сказал себе: «Ну его на фиг. Побуду-ка теперь гендиректором» – и больше назад не оглядывался.
Самое обдуманное в своей жизни письмо я, вероятно, написал именно тогда, чтобы объяснить родителям, почему бросаю колледж. Вообще, я писанину не люблю. Я больше оратор, чем писатель. Я боялся, по-моему, ехать туда и пытаться им лично сказать что хотел, из-за того что не успею вытянуть разговор, поскольку папа по временам бывал очень вспыльчив. А тут я чувствовал, что этот мой поступок стоит под номером один в списке того, что способно привести его в бешенство. А так они мне, конечно, ответили: «Ну что же, ты теперь человек самостоятельный». А я им: «Сам знаю. Вас понял».
Еще в Алабаме я встретил Уилла Маршалла, и наше знакомство в итоге сильно сказалось на моей последующей жизни. С Уиллом я столкнулся случайно в гостях у приятеля по колледжу. Мы с ним разговорились, а потом стали частенько вместе отвисать и устраивать всякие авантюрные вылазки. Первым делом, по-моему, мы отправились лазить по пещерам. На самом деле в земле имеется неимоверное число реально крутых пещер, по которым можно пробраться на очень большие глубины. Уилл сказал, типа: «Хорошая мысль! Поехали!»
По дороге мы заехали в Walmart купить фонарики, и выяснилось, что там еще и огнестрельное оружие продают. Уилл только что прибыл в Соединенные Штаты из Англии и счел это самой нелепой из абсурдных вещей в мире: «Что? У вас прямо вот тут можно купить пушку?» Тут до меня доходит: «А парень-то особенный. Хороший парень». Нечто вроде продвинутой британской версии меня самого. Меня впечатлило то, как он видит мир. Он очень открыт и либерален, и это мне очень созвучно, потому что это ровно то же самое, что я привык видеть и ценить в своих родителях-ученых.
Он писал дипломную работу в Англии, но, едва открылась такая возможность, приехал поработать в программе НАСА по совершенствованию термоядерного ракетного двигателя. Смысл в том, чтобы мощными магнитными полями удерживать материю и антиматерию внутри камеры и ими же направлять
