охватил меня от растущей опасности. Глядя на скалы внизу, я видел только места, где могли сорваться мои подопечные. «Знаешь, Скотт, – сказал я вслух, сам не зная почему, – не помешала бы небольшая помощь». Внезапно ветер чуть потеплел и сменил направление. Шторм, который был готов прорваться в долину и обрушиться на нас, казалось, завис ненадолго на склоне горы. Я снова посмотрел вниз, тщательно изучая скальную поверхность, и, мне показалось, нашел все же маршрут спуска. Он был нелегким, движение вниз потребовало всей нашей концентрации, но вот мы оказались у подножия скал и побежали по долине. А когда достигли укрытия в деревьях у озера, начался ливень. Раскаты грома были такой силы, что валили с ног. Подростки были в восторге от того, что побывали в самом сердце грозы и успели спастись.

Они дрожали от возбуждения, и я тоже. Мы достали сухую одежду, затем взвалили рюкзаки на плечи и прошли несколько километров по тропе, прежде чем разбить лагерь. Провизия почти закончилась, но нам хватило на кастрюлю макарон с сыром.

Все будет в порядке. И все было в порядке. Небо медленно прояснялось, и я сидел у палатки, наблюдая, как Гранд-Титон превращается в тень, а на землю опускается вечер. Я открыл дневник и записал события прошедшего дня. Когда вернусь в Сиэтл через пару недель, то положу блокнот в коробку, которую храню под лестницей и в которой лежат дневники из экспедиций «Горного безумия».

* * *

И вот я сижу на ступеньках с открытой коробкой и читаю страницы, которые нацарапал у Гранд-Титона вечером после грозы. Это последняя тетрадь из коробки в путешествии к Скотту Фишеру, которого я знал столько лет. Я перечитал их все, открывая заново и самого себя. Я помню, с чего все началось. Мы стояли со Скоттом на Кала-Патаре, смотрели на Эверест, и он показывал маршрут, по которому пойдет его экспедиция. Он был полностью вовлечен в происходящее, полон энергии, предвкушал простую радость восхождения. Таким он мне запомнился больше всего. Это было хорошее место, чтобы начать рассказ о Скотте – когда я стал прослеживать его шаги вниз от снегов Эвереста и ретроспективно, сквозь годы. Это хорошее место, чтобы оставить его. Горы вечны, а следы на снегу быстро исчезают.

Эпилог

Отмечается тридцатая годовщина создания службы гидов «Горного безумия», и несколько Брюсов рассказывают истории о Скотте Фишере. Первым выступает Уэс Краузе, соучредитель компании, которая ныне, как и многое другое, сильно отличается от того, что было раньше. Мероприятие проходит в местном альпклубе – старейшей и крупнейшей в Сиэтле организации любителей активного отдыха. Южное крыло двухэтажного здания занимает стена для скалолазания. Валуны, расположенные у подножия, дают новичкам возможность освоить самые простые навыки. В больших конференц-залах можно проводить различные занятия – от оказания первой помощи в условиях дикой природы до обучения вязанию узлов и приготовлению пищи в лагере. Клуб – одновременно место для собраний и учебный центр. Сегодня вечером в самом большом зале развернут видеоэкран, расставлены стулья, стоят столы с холодными закусками, салатами и фруктами. На входе выдают билеты, которые можно обменять на содовую или пиво. На благотворительном аукционе продаются солнцезащитные очки, шлемы для скалолазания, куртки от дождя и футболки с девизом «Горного безумия» – «Просто сделай это!». Это мероприятие по духу не похоже на вечеринки в первые дни существования фирмы, когда Скотт объявлял, что Рыбак Мюррей только что прилетел с Аляски и привез кучу мороженого лосося.

Я осматриваю помещение в поисках знакомых лиц и вижу лишь несколько человек, которые участвовали в тех далеких веселых вечеринках. Я представляюсь людям примерно моего возраста, думая, что они могли знать Скотта, но это не так. Мужчина, который хочет совершить восхождение в Южной Америке, нашел сайт «Горного безумия» в интернете, и сотрудники пригласили его прийти на мероприятие и узнать больше о компании. Одна женщина пошла вместе с подругой, которая жила по соседству со Скоттом и Джинни. «Я люблю ходить в небольшие походы недалеко от Сиэтла, – говорит она, – но ни за что не отправлюсь в одну из этих экспедиций. Я боюсь высоты».

Нахожу Джинни, и мы удивляемся тому, что прошло более тридцати лет с момента переезда в Сиэтл, где мы и познакомились, ужиная крабами. Три дня спустя я оказался со Скоттом на горе Олимп.

Джинни уволилась из Alaska Airlines примерно тогда же, когда умер Скотт, и сосредоточилась на воспитании детей. Мы говорим об их сыне, Энди Фишер-Прайсе, которому сейчас двадцать семь и который живет в Лос-Анджелесе. Ему почти столько же лет, сколько было его отцу, когда мы встретились, и в последнее время, когда я вижу Энди, не устаю поражаться, насколько он похож на отца. Он меньше ростом, но такой же красивый, с таким же заразительным смехом. Энди добился успеха в музыкальной сфере, играет на бас-гитаре и поет в группах The Good Mad и The Smoky Knights, а еще сыграл достаточно ролей в телевизионных шоу и кинофильмах, чтобы получить карточку Гильдии киноактеров.

Когда Энди исполнился двадцать один год, он сказал мне, что Скотт в таком возрасте проехал автостопом всю Европу и Азию и добрался до Катманду. «А у меня самое большое приключение – полет из Сиэтла в Лос-Анджелес на самолете». Энди сказал, что хотел бы побывать на Аляске, но не знает, как организовать поездку. Я позвонил знакомой, работавшей рейнджерем в национальном парке Денали, и попросил ее совета. «Пусть он летит в Фэрбенкс и ищет меня у стойки выдачи багажа», – сказала она. Энди так и сделал и провел на Аляске неделю. Через полгода он с другом составил свой маршрут и отправился в Таиланд.

Дочь Скотта и Джинни, Кэти Роуз Фишер-Прайс, которой было четыре года, когда умер ее отец, улыбается ослепительной улыбкой. Она недавно завершила программу подготовки медсестер в Университете Вашингтона, на ней футболка с самым первым логотипом «Горного безумия» 1982 года, который Джинни, по ее признанию, не будучи художником, разработала сама. Предполагалось, что это будет силуэт горы под полной луной, но он больше напоминает кита-косатку с пляжным мячом, отскакивающим от его носа.

Кэти устроилась медсестрой в отделении неотложной психиатрической помощи в больнице Харборвью в Сиэтле.

Уэс Краузе, главный спикер на юбилее «Горного безумия», выходит к микрофону. В шестьдесят один год он по-прежнему мускулист, крепок и двигается легко и грациозно. Его длинные некогда темные волосы отливают серебром и собраны в хвост. На Уэсе очки, джинсы, холщовая