Шрифт:
Закладка:
— Развратница! — крикнул вслед Зеленоглазке Пойтар. — Приличная женщина постыдилась бы в рваном платье гулять. Фу!
Получив недвусмысленный намёк от стражи убраться с площади, горе-оратор фыркнул и, высоко вскинув голову, очень плавной и нарочито красивой походкой двинулся к выделенной ему комнате в госпитале.
— Надо его выгнать, — сказала пожилая женщина, потирая бока. — Живёт с нами, и на нас же бочку катит.
— Согласна, — поддержала юная дева.
Колдунья ответила согласием: столь вопиющая неблагодарность должна быть наказуема, раз смертные не в состоянии понимать по-хорошему.
***
Писем в Барад Эйтель ждали многие, и более других, пожалуй, Митриэль, отчаянно надеявшаяся на одно-единственное известие от лорда Новэ Корабела. И когда вошедшая к знахаркам эльфийка протянула Линдиэль конверт, валинорская травница бросила все дела и подбежала к дочери Кирдана, с надеждой посмотрев из-под расшитой чёрной вуали.
Однако даже беглого взгляда на конверт стало достаточно, чтобы увидеть — послание прибыло не из Невраста.
Вернувшись к приготовлению настоев, Митриэль очень постаралась сделать так, чтобы никто не заметил её слёз, а остальные подыграли, изобразив, будто слишком заняты, чтобы обращать внимание на подругу.
— Наш ныне непорочный бывший искаженец, — решила сменить тему и разрядить обстановку Зеленоглазка, — теперь живёт в сарае у своих новых друзей. Это было бы смешно, однако меня волнует, что этот Пойтар слишком легко нашёл единомышленников.
Согласно кивнув, Линдиэль тронула печать на конверте — листок, стрела, корабль. А внутри текст, написанный изящным почерком племянницы, обратившейся к сестре своего отца «Наша королева». Леди была уверена, что забыла об этом титуле ради того, чтобы быть рядом с Астальдо, а сейчас, прочитав лишь пару строк из длинного послания, эльфийка вдруг поняла, что невыносимо устала от воняющих, гниющих заживо больных, которые готовы сношаться, даже находясь при смерти из-за заразы. Устала от слёз боли и горя, от бесконечных простуд, жалоб на ненужную беременность и невозможность возбудиться в постели.
Устала. Просто устала.
«Наша королева». Да, это были именно те слова, которые пробудили желание действовать снова. Но для этого…
Линдиэль посмотрела на других знахарей, на Митриэль. Придётся расстаться и, возможно, надолго. Но самое страшное: придётся лишиться возможности случайно встретить Астальдо на улице.
Глупо? Да. По-детски? Слишком. Но эльфийка не могла иначе, и сейчас готова была разрыдаться от собственной беспомощности перед судьбой.
«Наша королева».
Да, королева. И очень хорошо, что хоть кто-то об этом ещё помнит. Спасибо, Каленуиль.
Главное, пересилить себя и отважиться всего на один разговор.
***
Наступившая после венчавшей жару бури прохлада шуршала первыми опавшими листьями, однако осень начиналась далеко не для всех деревьев: большинство по-прежнему ярко зеленели, а некоторые и вовсе не желтели никогда.
Посмотрев на стоявший, словно украшение, на столе Драконий шлем, принц Финдекано перевёл взгляд на кипу бумаг. После случившегося с Линдиро разведданные действительно стали менее подробными, и было очевидно, что повлиять на ситуацию не удастся. Не посылать же за Железные Горы ничего не знающих и оттого бесстрашных людей!
Ощущение стыда сжигало изнутри: каждый раз докладывать Нельяфинвэ о трусости собратьев было невыносимо, Финдекано ждал, когда кузен не выдержит и сурово накажет недобросовестных вояк, однако Феаноринг каждый раз реагировал на удивление сдержанно, и лишь оруженосец Хеправион однажды посмеялся, мол, лорд Маэдрос специально отправляет в разведку подданных своего спасителя, чтобы совесть не позволила расквитаться с бойцами за любую малейшую оплошность.
Финдекано не хотелось верить, что это так, однако принц понимал: шутка на самом деле шуткой не являлась.
Предчувствие твердило о том, что Моргот затаился не просто так, и следует ждать беды, однако не было совершенно никакой возможности предугадать, что может произойти.
К чему готовиться?
Снова ящер? На это раз несколько ящеров? Плюющихся кислотой, камнями, лезвиями? Пойдёт огненный дождь? Разверзнется земля?
Армия эльфов при свете дня вдруг превратится в войско чудовищ, которые сожрут сами себя?
Что? Что ещё ты придумаешь, трижды проклятый Моргот?!
Стук в дверь заставил содрогнуться. Воображение невольно нарисовало врывающегося монстра, мысль про козни врага заставила заранее ненавидеть любого, кто собирался войти, а когда перед испепеляющим взором сына верховного нолдорана возникла одетая в серо-зелёное, словно охотница, Линдиэль, Финдекано едва не приказал ей немедленно убираться, откуда пришла.
— Что случилось, леди Новиэль? — подавив эмоции, вернувшись из раздумий в реальность, равнодушно, зато беззлобно спросил принц.
— Я должна уехать, — сказала эльфийка явно повторенную тысячу раз фразу. — Пришла сообщить.
— Ты не обязана была это делать, леди.
— Знаю. Однако здесь ты командуешь, герой Астальдо, поэтому должен знать обо всём.
— Есть вещи, — Финдекано встал, прошёлся вдоль высокого окна, остановился напротив портрета жены, устремив на него взгляд, — которые не касаются меня лично, не влияют на мои дела и дела королевства настолько значительно, чтобы правитель обращал на них внимание. К примеру, леди, мне нет нужды знать, сколько раз испражняются за ночь больные тем самым поветрием. Мне не пригодится информация о том, как часто должны менять простыни под рожающей женщиной. Однако потери войска больными для меня важны. Прирост населения путём рождения детей мне необходимо знать. Чувствуешь разницу, леди?
Линдиэль захотелось схватиться за оружие.
«Ты слишком Нолдо», — вовремя прозвучало в памяти, и эльфийка, сделав глубокий вдох, улыбнулась, однако гнев снова пересилил иные чувства.
— Я не ночная ваза для больного, — дрожащим голосом произнесла дочь лорда Новэ, сжимая кулаки, — и не простыня под роженицей. Я — королева Оссирианда, леди из Невраста и просто женщина, которая не позволит никому себя оскорблять. Я пришла сообщить об отъезде, потому что считаю это правильным! Мой поступок не заслуживает подобного отношения! Я не заслуживаю! Чем мой статус ниже твоего?! Ты ведь даже не король, герой Астальдо! Ты тот, кто принёс корону своему недостойному титула нолдорана отцу! Ты тот, кого уважают лишь благодаря воле лорда Маэдроса! Но если бы не он, тебя растоптал бы собственный народ!
Словно облитый ледяной водой с головы до ног Финдекано ошарашенно посмотрел в сторону Линдиэль, но увидел только закрытую дверь.
— Мои слова прозвучали столь оскорбительно? — растерянно спросил пустоту сын верховного нолдорана. — Я не имел в виду ничего подобного…
«Ты ведь даже не король, герой Астальдо! Ты тот, кто принёс корону своему
