не имею морального права теперь поступать, как они. Однако других осуждать не стану, поскольку отчасти согласен, что ты прав, чужак.

— Здесь тоже нужны воины, — начал пояснять оссириандец, — поэтому останутся мои соратники, и я не хочу увести на запад многих. Однако, Марах, тебе, храброму мужу, я предлагаю вступить в ряды великой армии Белерианда и всей Арды.

Человек поднялся, прошёл вдоль своих соратников, посмотрел на каждого. Совсем юный боец, ещё безбородый, очень похожий на вождя, согласно кивнул.

— Вся Арда — наша родина, — гораздо серьёзнее и чётче, чем прежде, произнёс Марах, — и мы будем воевать с её главным врагом. Неважно, где именно каждый из нас покинул чрево матери. Арда наша! Вся. И мы прогоним из неё гада, засевшего за горами! На запад, братья!

Люди радостно закричали, эльфы изумлённо переглянулись.

— Ты это задумал, ты и выполняй, — сказал соратнику из Оссирианда Марэль. — А мы останемся и продолжим то, зачем прибыли.

— Надежда найти пропавшие отряды ещё есть, — согласился сын шамана. — Главное — не отчаяться.

Похожий на наконечник стрелы камень упал в огонь, язык пламени вытянулся, изогнулся и стал длинной извилистой дорогой, сначала яркой, но постепенно угасавшей и превращавшейся в чёрный дрожащий дым, достигавший потолка пещеры.

— Вы добьётесь желаемого, — сказал Огонёк, — ценой непомерной, но добьётесь. Идите. А мы сделаем для общего дела всё, что сможем. Клянусь вам, воины Белерианда.

Марэль с улыбкой кивнул воодушевившимся людям Мараха и задумавшимся Авари, перевёл взгляд на огонь, надеясь увидеть ответ на не дававший покоя вопрос. Языки пламени уходили от пояснений, показывая только сами себя, не желая делиться знаниями, или чарам шамана мешало более сильное колдовство. Пока эльф пытался разгадать образы в костре, люди подхватились и, наскоро съев свою часть дичи, начали сборы, а двое ушли проверить, нет ли рядом засады. Синда стал объяснять Мараху особенности предстоящего пути, громко повторяя для Авари, что ни в коем случае не лишает их союзников и действует исключительно на благо всей Арды. Вдруг костёр уменьшился до крошечных язычков, заметавшихся на углях, и в пещеру вбежали разведчики.

— Лес горит! — крикнули растрёпанные грязные мужчины. — Огонь пока далеко, но быстро приближается! Там ураган! Небо горит! Облака ожили! Спасайтесь!

— Надо всех предупредить! — в один голос крикнули сын шамана, Марэль и Марах, зная, что поблизости есть ещё четыре пещеры для разведчиков, а также скрытые в чаще за пересохщими топями селения. После долгой жары лес вспыхнет моментально, а если ещё и ветер…

Подхватив оружие и лишь самое необходимое, воины бросились прочь из подземелья.

Взглядам вышедших на поверхность эльфов и людей открылась чудовищная картина полыхающих вдали деревьев, ураганный ветер едва не сбил с ног, а над охваченными огнём кронами танцевали пламенные смерчи. Пожар стремительно распространялся, и воины поняли: времени для спасения собратьев уже нет. Остановив рванувших было в обречённую на гибель чащу товарищей, воины, с трудом сдерживая слёзы, бросились бежать в сторону пересыхающей реки, чтобы перебраться на отравленный пустынный берег и попытаться успеть достигнуть, возможно, свободной, не пропитанной ядом земли, пока не закончились припасы.

Там можно будет набрать впрок еды и вернуться, чтобы на пепелище попробовать помочь тем, кому повезёт выжить.

Что с нашей жизнью не так?

— Нелепо, смешно, безрассудно, безумно — волшебно!

Ни толку, ни проку, не в лад, невпопад — совершенно!

Рука Артанис нежно легла на волосы Келеборна, серебристыми волнами скатывавшиеся по синему шёлку подушки. В рассветном полумраке, заигравшем в окнах, лицо мужа казалось сиреневатым, словно кристалл розового кварца.

— Помнишь, эта песня звучала, когда мы впервые встретились в Дориате и говорили о разном?

Эльф едва заметно кивнул. Он хотел слушать голос супруги и полностью растворяться в нём, чтобы пугающие вести с востока не ранили сердце, однако дым от лесных пожаров, распространявшийся на многие лиги, заставлял ощущать тревогу и каждый миг ожидать злых вестей.

Покинув Белерианд и переселившись с небольшой частью народа на родину Амдира, Келеборн и Артанис хотели скрыться от опасности, однако в итоге оказались на территории, пусть и достаточно отдалённой от владений некоего безумного слуги Моргота, но это вовсе не гарантировало спокойствия в будущем — Майя Фанкиль или Фангли, как часто называли его разные народы, постоянно расширял границы, отравляя почву и сжигая леса. Было по-настоящему страшно думать о том, что совсем малочисленный народ, не имеющий блистательно обученной армии, окажется втянут в войну с врагом, готовым править и руинами, и пепелищем.

— Амдир предлагает уйти в Таур-ну-Фуин, — тихо произнёс Келеборн, положив руку на бедро сидевшей рядом супруги. — Он говорит, что чудовища, обитающие там, сродни Айнур, а это значит, что ни Моргот, ни его слуги или рабы не станут воевать против своих собратьев, как бы те ни выглядели. Это значит, что Леса Мрака безопаснее, чем любая иная территория. Главное, понять, как защититься от монстров.

Артанис улыбнулась, продолжая напевать:

— Приходит день, приходит час,

Приходит миг, приходит срок —

И рвётся связь.

Кипит гранит, пылает лёд,

И лёгкий пух сбивает с ног.

Что за напасть?

И зацветает трын-трава,

И соловьём поёт сова,

И даже тоненькую нить

Не в состояньи разрубить

Стальной клинок!

— Я помню эту песню, — Келеборн погладил супругу по бедру, посмотрел на сияющие золотом волосы. — И день, когда она прозвучала, тоже.

— Знаешь, что забавно? — усмехнулась Артанис, отводя взгляд к высокому стрельчатому окну. — Мы живём в земле Амдира, которую я назвала в честь валинорских садов, я хочу воспользоваться чарами Майэ Мелиан и её идеей защиты границ, дома мы строим, как эльфы Оссирианда, а мой муж выдаёт себя за тэлерийского принца. Что-то с нашей жизнью не так, не находишь?

Эльф поднялся на локте, осторожно взял тонкий золотой локон и поцеловал. Нолдиэ просияла.

— Мы не Айнур, — улыбнулся Келеборн, — и тем более не Эру. Мы не творцы, а лишь дети Творца, мы можем только преображать и использовать, но не создавать.

— Ты не прав, самозванец, — беззлобно произнесла Артанис, движением плеча роняя больше прядей на почти оголённую под тончайшим белым кружевом грудь, давая понять, что волосы следует продолжать целовать. Муж подчинился. — Владычица Мелиан многому научила меня, и я хочу пользоваться