— Цена.

— Нас привлек ангел. А также новости о должнике и девочке, что дожидается Ничтожного. С удовольствием заплатим годами жизни.

— В Лягушево запрещено призывать ангелов, — сказал Александр. — Как и демонов, Ничтожных и Внешних. Также мы не жалуем кровожадных богов.

— Благоразумные ограничения, — заметила Ведущая. — Но в вашем городе уже есть ангел, и явился он не по своей воле. Его призвали. Думаю, не один из вас. Значит, у вас есть теург. Я желаю встретиться с ним. Уверена, мне есть, что предложить как начинающему, так и опытному мистику.

— Вы упомянули должника и девочку, — напомнил Александр.

Сволочь! Именно ангел стоит для них во главе угла. Лучше бы и дальше говорили о нем, а не обо мне и Наде.

— Помимо новостей о смерти прошлой ведьмы, до меня доходили слухи о должнике и его долге. Я предлагаю Совету избавиться от головной боли. Готова заплатить за обоих. Среди моих экспонатов много полезных. Даже найдется кое-что для вас, — кивнула она на Александра. — У всех есть злейшие враги или неудобные союзники. В моей коллекции есть две Былины-мины. Крайне опасные и мучительные. Они редки, поэтому могу рассказать бесплатно, что они такое.

Из глаз Александра пропал огонек жизни, а вечно приподнятые уголки губ опустились. Он сгорбился, кашлянул в кулак.

— Знаю, — коротко ответил Александр.

Ведущая стыдливо прикрыла рот рукой и излишне часто заморгала. В жесте сквозила фальшивость и… насмешка. Казалось, ответ Александра позабавил ее не хуже газетного анекдота. Она что-то знала. Поэтому Ведущая упомянула Былины-мины. Поэтому надавила на больное место Александра. Похоже, черти многое знали о Лягушево и местном Совете.

По спине пробежал холодок. Секундочку… Если они знали про Александра и Совет, значит, ведали и обо мне, и о Наде. Тогда почему Ведущая говорила о девочке и должнике, как о чужих людях, будто и не болтала с одним из них прямо сейчас?

— Моя черствость и недальновидность нередко выходят Пляске боком, — прижала Ведущая руку к груди. — Прошу, расскажите о вашей беде. Возможно, у меня найдется решение.

Вот зачем она устроила этот спектакль. Таким образом, Ведущая добывала информацию о членах Совета. Думаю, она знала не все. Черти-одиночки разносили слухи, и Ведущая решила узнать из первых рук. На обратной стороне у всего была цена. Даже у знаний.

— Сомневаюсь, — откашлялся Александр. Он посмотрел на меня, как бы спрашивая: «не хочешь еще что-то узнать?». Я покачал головой, и Александр повернулся к Ведущей. — Лучше на этом закончим. Мы донесем до остальных членов Совета ваши намерения. Вы в городе за ангелом, девочкой и должником. И предлагаете на обмен свои экспонаты.

Ведущая кивнула.

— Вы прекрасно меня поняли. У моей Пляски найдется предметов на обмен для всех. Кроме лешего. Птички напели, что старый дух недолюбливает чертей. Он откажется от любого предложения, поэтому не буду и пытаться.

Александр молча встал и пошел к двери, я направился за ним. Нам не мешали. Дверь открылась без проблем: ручка не заела на полпути, замок не оказался закрыт, а петли не заклинило. На выходе из Дворца культуры я ощутил спиной колкие взгляды, но больше ничего.

Мы вышли на улицу, Александр шагнул в ближайшую улочку, оперся спиной на стену дома и закурил. Мерзкое изображение на упаковке было заклеено, даже надпись «Курение убивает» не виднелась за плотной бумагой.

Я не знал, как начать разговор, поэтому высказал все напрямую. Пляска приехала в город за мной. Совет без зазрения совести сдаст меня, ведь я приношу только проблемы.

— Меня продадут, — выплюнул я слова в сторону Александра.

Он фыркнул и затянулся. Выдул колечко дыма.

— Нет, — помотал головой Александер. — Ты и твоя сестра — бомбы. Глупо отдавать бомбы тем, кто оставляет за собой разруху.

Мои знания подтверждали его слова. Черти действительно стирали с лица земли деревни и села, извращали бедных людей и рушили семьи. Но правдивые доводы не уберегут меня от ножа в спину. А он прилетит. Рано или поздно.

Как поступить? Возможно, лучшая затея — запереться в поместье этой женщины. Но меня не оставят в покое. Совет требует, чтобы я присутствовал на каждой встрече с Пляской. Ведь это моя работа, как ведьмака. Черт. Хорошо, что Надя дома. Ей ничего не угрожает.

— Насчет Былин-мин, — решил я перевести тему. — Думаю, это секрет.

Александр посмотрел в пустоту перед собой, затянулся и сказал:

— Не такой уж и секрет, — пар заструился по его губам, отдельными щупальцами пополз к носу и поднялся в воздух. — Кажется, Мечтатель упоминал Чудную семейку на твоем первом заседании. Я уже рассказывал про Былины. Что они питаются вниманием к их сюжетам. Весьма забавно, ведь Скрытые прячут себя от любопытных глаз. Былины же поступают иначе. Они выставляют напоказ сюжеты — самую яркую свою часть, пока мерзкое и отвратительное тело остается в тени.

— Как удильщики, — понял я.

— Как удильщики, — согласился Александр. — Но есть Былины, которые сидят тише воды и ниже травы. Они выжидают годами, десятилетиями, чтобы взорваться и за один раз собрать столько внимания, сколько возможно. Может быть, слышал о таких: «До одного дня этот тихоня не казался нам странным, но потом обнаружились трупы его родителей». Нечто в таком роде. Их мы и называем Былинами-минами.

— Чудная семья одна из таких, — поддержал я разговор. Чутье подсказывало, что я на пороге раскрытия небольшой тайны. И не подвело.

— Да, — кивнул Александр. Он бросил окурок под ноги и вдавил его в землю носком ботинка. Достал вторую сигарету. Щелкнул зажигалкой. Закурил. — Когда-то брат моего деда нашел на улице копейку. Это стало началом Былины под именем «Потерянные вещи». Он пропал через две недели, и Скрытый увязался за моим дедом. Тот бежал в тихий городок на юге страны, но Былина последовала за ним. Поэтому дед заключил договор с другой Былиной. Чудной семьей. По могуществу она сравнима с Романом. С тех пор мы живем в воплощенной истории. Дед сошел с ума, начал бить своих детей и жену, начал звать себя апостолом Христа. После его смерти роль «безумца» унаследовал брат отца. Он был поваром и кормил всю семью кексами с кровью. Сцеживал ее раз в неделю и готовил кексы. Он не выдержал. Вскоре ноша перешла маме. Она кормила меня яичницей с