Ее? Проведать?

Келани оторопела, не зная, что сказать.

– Почему? Вам всегда было наплевать на меня, – заявила она прямо. Кирстин бы гордилась ею.

– Потому что я не думала, что ты подаришь мне величайшую радость в моей жизни, – воскликнула она. – Думаю, я пришла поблагодарить тебя, – добавила Керриан. Племянница уставилась на нее, открыв рот. – Я даже чувствую себя в долгу перед тобой. Я недооценила тебя, Келани.

Как и ожидалось… Единственное, что она делала во дворце, так это смотрела на других свысока и обсуждала за спиной.

– Я не знаю, о чем вы, черт возьми, говорите, – нервно пробормотала Келани, сходя с помоста перед зеркалом. – Уж вам я угождать точно не собиралась. По крайней мере, это не входило в мои планы.

Тетя наблюдала за ней, пока не перевела взгляд на окно. Она подошла к нему, сомкнув ладони за спиной.

Келани видела, как та закрыла глаза, когда дневной свет осветил ее бледное лицо. В его золотистых лучах Керриан выглядела как совершенно другая женщина. Ее щеки зарделись, глаза загорелись новым блеском, как будто до этого она была гусеницей и ей удалось сломать кокон и переродиться в величественную бабочку. Ее профиль был красив. В конце концов, в жилах Керриан текла кровь Кевалайнов.

– У меня было предчувствие, – приоткрыла она завесу тайны. – Покалывания в животе, когда до меня дошла новость о том, что остались двое, – она подняла два длинных тонких пальца вверх. – Двое выживших на Арене. – К. цокнула.

– Я подслушала, как Рэндал и Седрик говорили о тебе. Я знала, что тебя не выбрали на Арену, а имя в конверте подменила твоя старшая сестра. Они рассуждали о том, как ты слаба и не имеешь ни шанса на победу, как умрешь в первой же схватке. Затем это чудесное слово «два», – она произнесла его с восторгом, смакуя на языке, – и его точное значение заставило меня задуматься. Быть может, ты умнее, чем я рассчитывала. Когда я увидела, как секира Анатчиша и твоего отца уводят по отдельности, у меня не осталось никаких сомнений, – поведала она. – Я испытала такое удовольствие, когда увидела его лицо… – подчеркнула она, глубоко вздохнув, как будто воздух разжигал пламя в жаровне у нее в груди. – Я уже и забыла об этом приятном чувстве.

Вот в чем таился корень зла. Керриан ненавидела свой род, ненавидела ее отца. Она явилась сюда, чтобы поглумиться над ней, вогнать нож поглубже в сердце.

Келани сжала кулаки. Она не хотела быть потехой для кого-либо.

Почему Керриан вообще пустили во Дворец Корней? Она никогда не участвовала даже в семейных собраниях, почему ей позволили находиться здесь?

– Удивительно, как много у нас общего, – отметила Керриан.

– Между нами пропасть, – прошипела Келани сквозь зубы, раздраженная этим сравнением. – Я не такая бездушная.

Ее тетя комично подняла одну бровь, будто услышала шутку. Оставалось только посмеяться.

– И это говоришь мне ты? Ты убила того, кто заставил тебя чувствовать себя ничтожеством, – напомнила она ей, имея в виду Сета. – А мне достаточно того, что Кент сгорает от стыда.

Келани сглотнула.

– Нельзя сравнивать то, что я пережила, и то, что, по вашему мнению, мой отец мог сделать с вами, – рассудила она в свою защиту. – Я не удивлена, что наш секир так холоден с вами, вы ведь даже не заботитесь о собственном ребенке.

Керриан засопела от негодования. Морщинки в уголках ее рта разгладились. Она медленно кивнула, как будто принимая поражение.

– Невозможно любить того, кто постоянно напоминает о страданиях, которые я испытала, о стыде и страхе, которые я почувствовала в ту ночь. Любить плод изнасилования, которое дозволил твой отец, – плюнула она ей в лицо, яростно размахивая пальцем. Ненависть застилала ее глаза, и она видела в Келани лишь продолжение Кента.

Лереса возмутилась. Нет, Керриан нагло лгала ей, сочиняя на ходу.

– Вы лжете, – во рту пересохло. – Мой отец никогда бы… Вы зря тратите время, пытаясь убедить меня в этой пустой болтовне.

Керриан Кевалайн снова пожала плечами.

– Я не могу за…

Ее слова прервал новый стук в дверь. Ручка повернулась.

Обе лересы посмотрели на незваного гостя. Келани облегченно вздохнула. На этот раз это был тот, кого она ожидала увидеть. Солдат заколебался, когда увидел, что она не одна.

– Лереса Кевалайн. – Он поклонился Керриан. – Я пришел, чтобы забрать… – он замялся, показывая на Келани рукой, – …лересу Кевалайн.

Келани решительно приблизилась к нему, не желая продолжать слушать эту женщину ни секунды более. Она хотела отделаться от нее поскорее. Хотела, чтобы та снова исчезла из ее жизни.

– Келани, – она услышала, как тетя назвала ее имя, но не повернулась. – Чернильная метка на наших затылках мало отличается от клейма, которым скотовод помечает шкуру скота, прижигая огнем, – прокляла она их род.

Лересу словно ужалило в шею сзади. Она никогда не чувствовала метку так сильно, как в тот момент. Казалось, она пылала огнем, о котором говорила К. Однако это пламя подпитывалось гневом, который Келани испытывала к тете. Она подавила желание поднести руку к шее.

– Я бы хотела сказать, что ваша компания была мне приятна, а ваши слова стали для меня настоящим откровением, – произнесла она с притворным спокойствием, – но я бы соврала, как и вы сейчас. С вашего разрешения, лереса, меня ждут в другом месте.

Ее мало волновало, согласна ли тетя с ее уходом или нет. Она направилась к двери, минуя охранника и Керриан.

– Сестры избранного должны поддерживать его во всем, – голос Керриан донесся до ее ушей, приглушенный расстоянием.

– Вы опоздали с этим, лереса Кевалайн, – пробормотала Келани больше себе, чем ей. – На много лет.

Офицер показал ей дорогу. Взгляд К. не отрывался от затылка солдата. Она решила не отводить его, пока следует за ним. Да и зачем? Чтобы, столкнувшись со слугами и солдатами, молчаливо терпеть их насмешки и шепот?

Керриан Кевалайн зашла слишком далеко со своими речами. То, на что она намекнула, было поистине ужасным.

Нет, это был не просто намек, она ясно дала понять. Она обвинила отца Келани в содействии изнасилованию. Этим обманом тетя стремилась оправдать свое безразличие к Седрику. Неужели она действительно думала, что Келани поверит в это? Что она не знала, каким был ее собственный отец?

Керриан нужно наказать.

Солдат замер. Задумавшись, она почти налетела на него. Они подошли к великолепной двустворчатой двери. Рядом с ней держали караул двое солдат Херальдумов. По ту сторону – тронный зал.

Ее живот свело. Руки задрожали. Она сжала кулаки, чтобы успокоиться.