На всякий случай, а то мало ли…

К тому моменту как я, посвежевшая после умывания, вернулась в мастерскую из ванной комнаты на столе снова сидел Рысик. Умеет же засранец ощущать нужные моменты.

Вернись он, когда я еще хандрила, отхватил бы от меня полотенцем, а так… Я ему сейчас и плату за свои подсматривания организую. Не его вина в том, что я услышала то, что мне явно не предназначалось. Есть такие секреты и тайны, которым лучше оставаться зарытыми. Чтоб мягко и сладко спалось…

– Дракон улетел. – Глядя на меня, заявил он и расплылся в широченной улыбке, страшной, надо сказать, на кошачьей-то морде! – На метле хо-у-хяйки…

– Видимо, дэгору не хватило сокровищ, чтобы расплатиться с госпожой Бертис.

– Скорее не хватило мозгов, чтобы не предлагать свои деньги… – фыркнул кошак. – Хозяйка не работорговец. А тво-уй друг снова получил тапочком…

– И что же натворил Ив? – я не стала разочаровывать кота, а потому прошла к полкам и достала маленький пузырек.

Желтые глаза Рысика засияли фонарями. Мои действия ему явно пришлись по вкусу.

– Для про-у-фифр-лакти-ки-мрау.

– Профилактики? Чую, для профилактики и мне стоит сегодня в мастерской посидеть подольше, – хмыкнула я и приступила к очищению собственной магии, а также перемещению ее в пузыречек. – Не хотелось бы отхватить от госпожи Бертис ни тапком, ни метлой.

– Тапки только для очень состоятельных гостей, – раздался голос госпожи Бертис, и я вздрогнула, но успела поймать выроненный пузырек. – И для вымогателей сырой магии. Рысик, брысь отсюда!

Испугался ли кот? Да прямо, карман шире держите. Мрякнул что-то неразборчиво, а затем и вовсе выхватил у меня из рук пузырек и снова был таков.

Это прям его главная особенность – сматываться быстрее ветра оттуда, где запахло жареным.

Госпожа Бертис не спешила заходить. Остановилась на пороге, разглядывая мое лицо. И мне вдруг стало так стыдно. Я вдруг почему-то ощутила себя маленькой девочкой, которая в очередной раз набедокурила. А я никогда не была паинькой, папа вечно вытаскивал меня из передряг. То с мальчишками соседскими подерусь, то на дерево залезу и с него брякнусь в кусты…

– Я пять ящиков наполнила, но стоит перепроверить, – чтобы прервать тишину, произнесла я.

– Позже проверишь, пойдём, девочка…

Протяжный выдох сам сорвался с моих губ. Ну, Рысик, ну погоди… Мне в итоге за двоих отдуваться придется!

Глава четвертая. О драконах, магии, артефактах и… Любви…

Вопреки моим предположениям, меня вели не в кабинет. И ругать тоже никто не собирался. Мы оказались в гостиной личных покоев госпожи Бертис. Где за накрытым столом дымился ароматный чай, на тарелках в окружении клубничного джема высились пышки, и сглотнув голодную слюну, я вопросительно посмотрела на ведьму.

– Садись, Арьяна, садись и ешь.

Меня дважды упрашивать не надо. Оно, конечно, с магической энергией я легко расставалась, да вот только после – сладенького всегда страсть как хотелось.

– Ешь и слушай. – Пододвинув ко мне чашку и налив туда чая, произнесла она. – Вы с Рысиком два обормота. Арьяна, есть вещи, которые не стоит знать. И лезть туда, куда не просят – тоже. Хуже можно сделать лишь себе. Мой фамильяр своенравный, хитрый и наглый. Тебе магии, может и не жалко, но некоторые начинают понимать, что чего-то делать не следует только через наказания. Не смей ему больше давать магию, поняла? Кивни и продолжай жевать.

А я что? Запила только вставшую комом пышку и послушно кивнула.

– Дэгор от тебя не отстанет. Запала ты ему, крепко в душу запала. И нравом своим легким да бойким, и сердцем, что обид не помнит. Я иной раз на тебя смотрю и остро жалею, что не наших ты кровей. Из тебя бы вышла отличная ведьмочка: ладная, всем пригожая, с великой природной силой. Жаль, очень жаль, что ты маг.

И я зарделась. И даже слова о драконе на второй план ушли. Приятно слышать похвалу! Пусть даже и немного странную.

– Много скрывает королевство. Не только наше, по всему миру. Вроде и обучают вас столько лет, а все не тому. У нас, ведьм, богов почитать учат, прислушиваться к их воле, тонко природу чувствовать. Каждый осененный божьей милостью обладает своими уникальными чертами. Будь то драконы, ведьмы, гномы или люди с магическими способностями. Друг твой шебутной, имеет яркие черты любого воздушника: харизматичный балагур, легкий на подъем да грозный на расправу, коль решит, что его семью обижают.

Я продолжала жевать, внутренне соглашаясь с ведьмой. Мне иной раз казалось, что Ив способен найти общий язык с любой неведанной тварью. По сути, все воздушники такие. Легкие в общении, будут до последнего решать проблемы словами, но если кто-то перейдет черту – тому не позавидуешь, даже пострашнее огневиков в гневе бывают.

– Водники ваши все характером тяжелы, и бездонный взгляд не только красив, он глубок и таит в себе множество граней. Они как глубина, из которой веками черпать и черпать… А уж что именно зависит от отношения к этому самому воднику.

Я поежилась, вспомнив одного из деканов, который как раз был водником. От его взгляда всегда хотелось втянуть голову в плечи, а еще лучше куда-нибудь ускользнуть. Едкий и острый на язык, он словно бритва проходился по студентам, вызывая стойкое чувство ничтожества и собственной ничтожности. Впрочем, сокурсники с даром воды тоже не отличались ни легким нравом, ни общительностью. Не зря же о них говорили, что в тихом омуте…

Огневики с теми все и так ясно – вспыльчивые, как искра в костре. Лучшие воины и друзья. Если огневик кого-то признал своим другом, считай ты стал частью его семьи. Крепче уз уже не будет. А обладающие стихией земли – маги, которые все продумывают наперед. Их невозможно подбить ни на какую авантюру. В общем-то, сказанное ведьмой я знала и сама. Выводы легко делаешь, когда живешь в окружении магов.

– Ты вот, девочка, щедро одарена магическим резервом. Твоя самая главная отличительная черта – отсутствие жадности. Также легко, как природа наполняет тебя магической энергией, так же легко ты расстаешься с ней. Потому то вас и называют сосудами. Не морщься, нет в