Я так думала, пока не вошла в свою гостиную и не отметила лишнюю деталь интерьера – летающий по комнате вестник. В общем-то это был обыкновенный конверт, окутанный магией друга. Он бестолково кружил под потолком, а зачуяв необходимый вектор – меня, рванул с такой силой, что я получила ощутимый укол в ладонь, которую и выставила перед собой. Интуиция подсказывала, что мне очень, вот прямо невероятно сильно не понравится то, что я в нем прочту.

И не ошиблась! Этот белобрысый засранец, даром, что единственный лучший друг, покинул Ладорг не попрощавшись со мной! И его клятвенные заверения, вернуться через неделю, остудить мой праведный гнев вряд ли могли.

Я шла в душ разъяренной кошкой, хорошо, что вода помогла остудить голову. Ив никогда бы так не поступил, не имея на то веских причин. Очень веских. А раз он рванул в столицу – следовательно его вызвали родители. И он очень сильно торопился, раз оставил мне только небольшое послание из трех предложений. Уверена, позже он отправит мне письмо, где все объяснит обстоятельно.

Именно с такими мыслями я выходила из ванной комнаты, совершенно не представляя, что у меня объявился вторженец.

А надо уточнить, что ванная комната у меня примыкала к спальне. Потому я и не подумала прихватить с собой халат и белье, ведь гардеробная рядом, выходила с полотенцем на голове, полностью обнаженная…

Да так и застыла напротив кровати, пытаясь понять, то ли мне чудится, то ли стыд и совесть у драконьего народа отсутствуют по определению.

– Это стоило того, чтобы принять приглашение ведьмы. – Опалив мое тело своим жарким взглядом, тягуче произнес дэгор, вальяжно развалившийся на моей постели.

Одетый, прямо в сапогах! У меня задергалось веко. А еще заскрипели зубы…

– И полотенце можешь убрать, мне нравится, когда волосы свободно падают на плечи…

Однако… Я совершенно ничего сделать не успела. Вот ни капельки. Ни сказать, ни магию там призвать… Потому что в дверь ворвалась метла госпожи Бертис…

И тут началось светопреставление. Я все также стояла, застывшей, обнаженной статуей… С затаенным дыханием наблюдая за тем, как от метлы пытается отбиться дракон. У него не получалось! А самое прекрасное то, что и магичить у него не выходило! Только пшикало искрами – и на этом все! Надо было сушек припрятать, такое зрелище да под них просто песня была бы!

– Увидимся позже! – улепётывая в гостиную, бросил дэгор, но тут же об этом пожалел.

Потому что отвлекаться не стоило – метла и не думала замедляться. Ее прутья с хрустом обрушились на его голову, а затем с невероятной силой приложились к его ягодицам. Да так, что Адман буквально вылетел из спальни.

Я расхохоталась и сползла по стеночке. Нравится ему, видите ли! Прыткий какой! Но, мало ему метлы, я придумаю как ему отомстить за вторжение!

***

Еще сутки пролетели незаметно. Я закончила с накопителями, с их перепроверкой и торжественно сдала госпоже Бертис. А сегодня, наконец, была допущена в лавку, как продавец. Я любила общаться с покупателями. Особенно, когда длительное время приходилось торчать в мастерской без общения и в компании нудной работы. За вторжение в мои личные покои, дракон вчера принес извинения во время завтрака. Их же принесла и госпожа Бертис, но уже не при всех, а отдельно.

А затем, пока я доделывала работу с накопителями, заново устанавливала защитные поля в доме. И то, я об этом узнала лишь потому, что почувствовала колебания фона. Видимо, что-то она не учла, когда приглашала дэгора погостить, и его поведение стало и для нее неприятным сюрпризом. А потому с дэгора было получено обещание: выполнить любую просьбу. Мою.

И я ее озвучила.

Уж не знаю о чем подумал этот нахал, а я была нацелена на изучение дэгора в его втором облике. Меня интересовала чешуя, когти и вообще все, что можно будет от него безболезненно отодрать. Но с учетом того, что в городе этого будет сделать нельзя, придется ждать выходных и уезжать в пригород, к бескрайнему лесу, полю… В общем, туда, где Адман сможет превратиться в большую ящерицу.

А еще я раздумывала над тем, как именно отомстить любителю подсматривать за юными девами… Но пока все мои варианты выглядели смешно и вряд ли могли по-настоящему задеть непробиваемую скалу самовосхищения, самолюбования и неотразимости, в которых дэгор купался с рождения.

– Детка, а может все же потрешь мне спинку? – забирая с прилавка баночки с мазями, в третий раз спросил господин Рух. – Сам-то я не справлюсь, никак… Хе-хе…

Господин Рух был когда-то моряком. Очень удачливым моряком. Но с учетом того, что постарел, на кораблях, что принадлежат ему, ходят уже его внуки. Однако несмотря на некую дряхлость тела, он все еще очень высокий, крепкий мужчина и… ловелас.

Он уже не впервые делает мне намеки разного толка, но отвечать ему и не нужно, потому что и без меня кое-кто справится…

– Я сама тебе потру, да так, что костей не соберёшь! Охальник старый! – высокий голос госпожи Рух, только что вошедшей в лавку, обещал мужу все небесные кары. Она, к слову, была его младше лет на пятнадцать точно. – А ну брысь отсюда! Ишь ты, с самого утра прискакал в лавку, а вчера песни пел о том, что разогнуться не можешь! Вы посмотрите на него, люди добрые! В могилу скоро, а все туда же, лишь бы под юбку к молодке залезть!

И недолго думая, треснула муженька полотенцем, которое всегда носила с собой. У нее рядышком была булочная, в которой она до сих пор заведовала, да иногда и к печи вставала. И делала, между прочим, просто восхитительные булочки с заварным кремом!

Я с грустью отметила, что проворонила это событие. Когда госпожа Рух сама печет заварники, очередь в лавку выстраивается с рассветом. И уже после завтрака заварников не остается.

Я проследила за тем, как прытко улепётывает из лавки господин Рух и улыбнулась госпоже Рух.

– Вот так и знала, что вы сегодня у прилавка. – Оглядев меня с головы до ног,