И сама же мне зачерпнула из банки лакомство в тарелку.

– И что же во мне еще особенного, помимо жадности? Кроме этого, сосудам что-то положено?

– А вот сама и ответь. Чем ты отличаешься от остальных магов или людей? Что в тебе есть такого?

– Прощаю быстро. – Буркнула я.

Водилось за мной такое, к сожалению. Ну не умела я долго обижаться. Вот не получалось. Даже, казалось бы, на тех, кто достоин того, чтобы вечно на лбу носить надпись – предатель.

Госпожа Бертис улыбнулась и ласково погладила меня по голове.

– От того мне очень жаль, что не наших ты кровей. Из тебя вышла бы замечательная ведьмочка.

Я промолчала, сама госпожа Бертис всепрощением как-то не отличалась…

– Точно также как у вас магов, так и у нас дар накладывает на личность определенные черты характера, а еще награждает особенностями, которых нет ни у кого. Ведьминские чары, драконий магнетизм, гномья жадность, прагматичность и отсутствие лени… Это то, что вложено самой природой, богами… Как вот вы маги, все красивы… Нет ни одного мага урода, в сравнении с обычными людьми, конечно.

– То есть наша внешняя красота обусловлена магическим даром?

– Можно и так сказать. Вы уже родились с ней, как и драконы с магнетизмом, а я с ведьминскими чарами.

– Что это вообще такое? Чары, магнетизм?

– Особенности, – тонко улыбнулась ведьма, но ее улыбка быстро пропала. – Для людей все драконы априори прекрасны. До отупения и одурения. Впрочем, не только для людей. Но на кого-то их магнетизм действует сильнее, а на кого-то в меньшей степени. Однако есть некий баланс замещения, близость с драконом подарит магию тому, в ком ее отродясь не было.

Я скривилась. Вот уж великий дар тому, чье сердце навеки окажется разбитым.

– Это же нечестно и грустно. Многие от этого страдают…

– И в первую очередь, Арьяна, сами драконы. Уж поверь. Эти-то, что вы встретили на гуляньях, молоды и глупы. Прохвосты, которым лишь недавно путь открылся во внешний мир. Ослеплённые своим великолепием, силой, избалованные любовью создателей наших… Они опьянены своей силой, однако отрезвление наступит, Арьяна. Мир не терпит дисбаланса, во всем должна быть гармония.

– Звучит не шибко утешительно, особенно, когда век драконов долог, а человеческий – короток. Много ли ты поправишь, когда того человека давно в живых нет?

– Всегда можно помочь его семье, детям… И душе, попросив за нее богов.

– Но это не помощь и не раскаяние, – насупилась я. – Это успокоение собственной совести.

– И это тоже. Однако именно так устроен наш мир. Поверь, есть то, что теряют и драконы.

– И что же? Самоуверенность в том, что они лучше нас?

Почему-то именно в этот момент мне вспомнились слова дэгора о том, что людей и магов они ни замуж не берут, ни на них не женятся. Я даже покраснела от того, что вспомнила именно это. Тьфу, Арьяна, тебе-то какое дело? Хотя, может, стоит спросить у госпожи Бертис?

– Любовь, Арьяна. Истинную любовь.

– Звучит очень странно.

– Полагаешь сложно обмануться, когда привык, что тебя обожают? Слепо, всецело? Или легко отличить обожание, вызванное магнетизмом от того, которое не навеяно им? Запрет на браки между людьми, магами и драконами существует не просто так. Пусть он и негласный, и табу иногда нарушают, однако…

– Однако? – жадно подалась вперед, надо же пусть вслух и не спросила, а мы перешли к тому, что меня интересовало.

– Этот союз бездетный.

– Совсем?

– А что, бывает бездетность наполовину у одной пары? Но ты кое в чем права, с другим партнером оба смогут иметь детей. Дракон с драконом, а человек с человеком.

– И исключений не существует?

– А вот мы и подошли к тому, с чего начали.

– Это к чему же?

– К любви, конечно. Истинной любви. Взаимной… Исключения есть, Арьяна, однако их настолько ничтожное количество, что драконы до сих пор верят, что причины в отличии рас.

– А ведьмы полагают иначе?

– Верно. Мы тонко чувствуем природу и видим гораздо больше, чем обычный человек, маг или дракон. Боги даровали нам особенные глаза, проникающие в самую суть. Сложно отказаться от любви, драконы как никто другой подвержены жадности и самоуверенности, особенно всего, что уже стали считать своим. Понять, что те, кому они отдали свое сердце с ними не потому, что влюблены, а из-за действия магнетизма, нелегко. Для некоторых и вовсе невозможно.

Я замолчала, осмысливая сказанное. Если ведьма права и дело в истинных чувствах, то в этой ситуации жалеть драконов все равно не получается. Они эгоистичны в своей жадности, и даже лишение потомства их ничему не учит. Не зря же так получилось? Боги достигают равновесия и баланса…

И все же, помочь Этрану хотелось бы…

– Этрану? Кто это?

Оу, я оказывается, мысли свои озвучила.

– Брат моего друга. Старший. Его много лет назад эгони одарила высшим призом – провела с ним ночь. И он до сих пор не забыл о ней и ищет повсюду, желая сделать своей женой…

Я рассказала все, что знала сама и выдохнув, одним глотком допила уже остывший чай.

– И представляете, этот мерзавец предложил помочь Этрану если я поеду с ним в Горные Пределы! – Меня аж потряхивало от злости, и тут я вспомнила кое-что еще. – Госпожа Бертис, вот вы сказали, что они магнетизм от влюбленности настоящей отличить не могут. Но ведь они уверены, что близость с ними – это прививка, которая если и не снимет эффект от магнетизма полностью, то сделает эффект от него контролируемым для… принимающей стороны.

– Это они так думают, что полностью помочь могут, но, Арьяна, ненадолго отрезвление наступит. До следующей встречи с другим драконом. С учетом того, что Этран ищет эгони уже десять лет, даже после встречи с дэгором и его влияния, избавиться от своей навязчивой идеи не сможет и снова отправится на ее поиски. – Покачала головой ведьма. – Что же до прививки после близости, то это верно лишь отчасти. Магнетизм продолжает действовать всегда. Просто кто-то после близости отрезвляется окончательно, получив своеобразный магический иммунитет, да и то, на конкретного дракона! А кто-то его все равно не получает, потому что каждый человек – индивидуален, как и его аура.

То есть маг, получивший такую прививку и поехавший работать в Горные Пределы, в итоге что, вынужден спать со всеми встречными драконами, чтобы работать на них?

Меня аж передернуло от подобной картины. Вслух, я, конечно, ничего не озвучила, однако… Фу, же!

Ведьма громко рассмеялась и утерла слезу, выступившую от