локти. Мальчишка схватил палку и грозно закричал на собак:

— Алыпсок, Айла! На место! Собаки утихомирились.

— Чей это дом?—спросил Султан.

Мальчик поднял к нам белокожее, но сильно испачканное лицо:

— Жумагула.

— Мир Жумагулу! Что он делает?

— Пасет овец.

— А мать дома?

Об этом можно было не спрашивать. Так бы и допустила мать, чтобы сын бегал вокруг с .таким перемазанным

лицом.

— Мать ушла на молочную ферму.

— Кумыс есть?

— Нет. Недавно проезжие все выпили...

— И ничего не оставили?— ядовито поинтересовался Султан.

— Ничего не осталось.

— Эге!—закричал Султан.— Этот глупый мальчишка не знает, что бывает с обманщиками!.. К ним

подкрадываются змеи. Чик — и готово! В животе у них вырастают лягушки. Лица их покрываются дырками от черной оспы.

Я подумал, что если бы в уверениях Султана было хоть немножко правды, то его лицо давно бы превратилось в

решето, а в брюхе моего друга поселились бы не то что лягушки, а целый верблюд, если бы, конечно, еще раньше

змеи не сожрали этого на всю округу известного лгуна. Но Султан, как- никак, был моим приятелем, а мальчишка

чужим. И я промолчал.

Султан тем временем продолжал допрашивать мальчика из юрты:

— Как тебя зовут?

— Даулет.

— Имя у тебя хорошее. Красивое имя. Моего дядю гоже зовут Даулет...

Я-то знал, что никакого дяди у Султана не было. Мальчик продолжал испуганно и настороженно глядеть на нас.

— Послушай-ка, Даулет,— ласково продолжал Султан,— а куда ты дел целым бурдюк кумыса, который привязан

под кроватью? (Кто не знает, как хранят кумыс!)

Но мальчик не понял, что Султан хитрит, и робко спросил:

— А кто тебе сказал про этот бурдюк?

— По дороге мы встретили человека, по имени Жумагул. Он пас овец и сказал нам про бурдюк.

— Этот бурдюк хотели отправить в село.

— Так пусть его и отправят в село,— засмеялся Султан,— но прежде мы выпьем из него по маленькой пиалке.

— Мама будет ругаться,— ответил мальчик, опуская глаза.

— Подождем, пока вернется твоя мама,— согласился Султан и спрыгнул с коня.

Мы привязали коня к столбу и вошли в юрту.

Султан вел себя так, будто приехал в дом своих родственников по матери. Он растянулся на самом почетном месте.

Чумазый мальчик стоял у порога и неприветливо смотрел на нас.

Султан вытянул из кармана несколько рублевок.

— Видишь это, Даулет?— спросил он.— Хочешь, я подарю тебе одну?

Даулет недоверчиво покачал головой.

— Ты знаешь ли, что такое деньги?— засмеялся Султан.

— Знаю,— буркнул Даулет,— на них покупают вещи...

— Умница!— похвалил Султан.— Вот вместо такой мятой, старой бумажки тебе дадут новый котел или целый

мешок соли, или красивый платок для матери или хороший нож для отца...

Хорошо иметь деньги.

Даулет молчал.

Султан протянул ему рубль:

— Возьми, нам не жалко, у нас их много. Даулет подошел поближе.

— А иголки для швейной машины дадут за них?— неожиданно спросил

Даулет.— Мема жаловалась, что у нее

кончились иголки.

— Хо!— закричал Султан.— За эту бумажку тебе дадут целую коробку иголок. И все новенькие, все блестят.

Только смотри, когда будешь брать, не уколи палец. Это очень острые иголки.

Даулет неуверенно протянул руку:

— Дай!

— А ты нас угостишь кумысом? Мальчишка молча кивнул.

Султан вручил ему рубль.

— Эта бумажка старая, рваная,— неуверенно сказал Даулет.— За нее много не дадут.

— Держи другую.— Султан отдал мальчику самую новенькую, самую хрустящую. Он быстро подошел к кровати,

отвязал от ее ножки бурдюк и распутал веревку, стягивавшую горлышко.

Даулет приготовил небольшую кастрюлю. Султан одним махом выплеснул из бурдюка кумыс чуть ли не до краев

кастрюли...

— Это много,— запротестовал Даулет.

— Ничего,— успокоил Султан, подвязывая бурдюк на прежнее место.—

Нужно отпить, чтобы не вылилось,—

объяснил Султан, отпивая кумыс.

Потом мы принялись пить из пиалки. Вышло шесть полных пиал. Это не

считая того, что отпил Султан.

Когда опустошенная кастрюля была убрана в шкаф. Даулет сказал:

— Очень много выпили, дай еще бумажку.

— Да ты что, смеешься?— притворно сердитым голосом заговорил Султан.— Можно подумать, что мы нарочно

лишнее выпили... Ой, ой! Вот у меня теперь живот пучит! Не могли же мы оставить кумыс в кастрюле. Тебе же от

матери попало бы.

Даулет не знал, что ответить. А меня смех разбирал.

— Ты лучше дай нам чего-нибудь покушать. А то кумыс жжёт нам животы,— потребовал Султан.

Эти слова вывели мальчика из задумчивости.

— Хлеб будете есть?.. Масло?— спросил он.

— Давай, давай...— вездесущий Султан успел заглянуть в котел и выволок оттуда большой кусок вареной

баранины.— Давай ножик, давай соль!— командовал он.

— А вы мне дадите еще бумажку, деньги?—Даулет решил, что раз ему все равно быть в ответе, то нужно хотя бы

воспользоваться добротой пришельцев.

— Что за вопрос!— засмеялся Султан.— Мы осыплем тебя золотым дождем.

— Давай, давай.— Даулет протянул руку.

— Потом, потом.

— Нет, сейчас!— требовал мальчишка. Пришлось Султану выдать ему еще рубль.

Мы быстро уничтожили по большому куску хлеба с маслом и принялись за вареное мясо.

— Поехали!—скомандовал Султан. Даулет выбежал следом за нами из юрты.

— А что можно купить на этот рубль?— Он показал нам вторую бумажку.

— Что хочешь. Платок для матери. Табак для отца. Подушку, кровать, ведро...

— Нам как раз нужно ведро,— соображал вслух малыш.— На первый рубль я куплю иголки... А для папы? Дай мне

еще рубль.

Мы с Султаном уже сидели на коне.

— Хватит с тебя,— отрезал мой друг.

— Я вам еще что-нибудь дам...— взмолился малыш. Мне не хотелось ссориться с Султаном, и я незаметно

для него ударил Чалого кулаком, чтобы он поскорее увез нас отсюда.

Но Султан натянул поводья:

— А что у тебя есть?

Айалыш, Даулет показал нам маленький складной нож с железной ручкой.

Султан наморщил лоб, что-то

прикидывая...

— Вот еще!—Даулет задрал рубашонку, обнажив голый, грязный животик.— Вот ремень...

— А если штаны потеряешь? — Я веревочкой подвяжу.

Этого я уже не мог стерпеть. Как! Раздевать живого человека! Это было бы настоящим грабежом. Я изо всех сил ударил пятками по брюху Чалого.

Конь призывно заржал и скачками понес нас вдаль от юрты, на пороге которой все еще стоял маленький, глупый мальчик, так бесчестно обманутый