здесь. Понимаете, нужно быть крайне недальновидным, чтобы не разглядеть в вас, людях, потенциал. Ваш мир — это настоящее чудо. Вы многого добились. А вместе с нами вас ждет великое будущее.

— Вы хотите помочь? Но зачем?

— Помочь? Это зависит от вас. Желаете ли вы этого. Ведь мы ни в коем случае не намерены навязывать что-либо.

— Я… я не знаю… не знаю, что сказать.

— Не переживайте, я всё понимаю. У вас еще будет возможность. Ну а пока — насладитесь заслуженным успехом, Никита.

По щелчку пальцев меня ослепило. Протирая кулаками глаза, вспомнил о сигарете. Я снова у палатки. На том же месте, словно и не пропадал. Оглянувшись, увидел Ольгу. Она так же ошарашено озиралась вокруг. Заметив меня, пронзила взглядом. Но никто из нас не осмелился что-либо сказать. Мы всё поняли по глазам.

Через пару секунд из шатра начали суетливо выбегать дипломаты и ученые. Кто-то громко спорил между собой. Другие направлялись в сторону вертолетов, импульсивно переговариваясь по телефону.

Я не мог понять, как реагировать. Куда идти и что делать. Но мне и не пришлось. Нас с Ольгой буквально за руки отвели к вертолету спецслужбы.

Спустя какое-то время мы наконец смогли попасть в отель. Долгий и сложный день высосал из меня все силы. Я всё еще никак не мог осмыслить произошедшее.

— Ну что же, сегодня был очень важный день. Вы хорошо постарались. Согласиться на такое было очень смелым поступком.

Фээсбэшница, снова она. Вызвалась проводить меня до номера. Вместе с Ольгой мы молчаливо и фальшиво улыбались.

— У меня есть новость. Для вас обоих, думаю, это лучше обсудить в номере.

Когда мы оказались внутри, нам было предложено присесть. Не к добру это…

— Не волнуйтесь, это хорошая новость… — По каким-то причинам она выдержала маленькую паузу. — В общем, вас обоих номинировали на Нобелевскую премию! — завершила она радостно.

— Ух ты, мы… мы даже не знаем…

Ольгу тут же перебили:

— Я понимаю, это волнительно. Но у меня совсем нет времени. Я очень рада за вас, вы это заслужили… Завтра вылетаете прямым рейсом в Стокгольм. За вами приедет машина. Оденьтесь как следует. Подготовьте речь.

В ту же секунду дама развернулась, чтобы удалиться из номера. Ольга вежливо ее проводила. Как только захлопнулась дверь, на лице у нее нарисовалась счастливая улыбка.

— Никита! Твою мать!

Прикрыв рот ладонью, моя начальница принялась бродить из стороны в сторону. А я как сидел на диване, так и не сдвинулся с места. Только следил глазами за каждым ее движением. Как бы я хотел разделить ее радость, но…

— Боже, мне не верится! Никит, ты понимаешь, что произошло?

— И что же?

— Как что! Ты издеваешься? Твою мать, я не могу в это поверить!

Она готова была прыгать от счастья, но, заметив мою кислую рожу, скривила гримасу удивления:

— Что такое?

— А? Нет, ничего… Я… рад. Да, я очень рад!

— Не похоже… Скажи мне, что тебя гложет?

— Мне… Это как-то странно… Я не могу понять…

— Опять. Ты, как обычно, не можешь поверить в собственное счастье. Я видела это лицо многие годы. Хотя бы сейчас! Ну же!

— Я не знаю…

— Нас номинировали. Это ли не предел мечтаний? Я даже не думала, что когда-нибудь такого добьюсь! И теперь, вместо того, чтобы прыгать от счастья на пару со мной, сидишь с кислой рожей и занимаешься самобичеванием?

— Нет! Не в этом дело!

— А в чем же?

— Мне кажется это подозрительным.

— Не поняла…

— Скажи мне: он говорил с тобой?

При этом вопросе Ольга тяжело выдохнула. Присев возле меня, начала разглядывать свои руки.

— Да…

— И… что ты почувствовала?

— Я даже не знаю… Это было странно.

— Вот именно! Мне было до усрачки страшно!

— Я понимаю… Происходящее вокруг трудно описать. Трудно понять.

— Да! Это мягко сказано! — выкрикнул я, вскочив с дивана.

— Тебе нужно отдохнуть, как и мне. Обдумать всё, осознать…

— Да что тут думать⁈ Неужели тебе непонятно? Мы с тобой просто оказались в череде невообразимых событий! Сперва на нас никто не обращал особого внимания, нам говорили держать рты на замке — и вдруг неожиданно предоставляют возможность рассказать об этом всему миру! Дают нам то, чего мы так желали! Это похоже на откуп…

— Да что ты такое несешь? Никита, тебе нужно отоспаться…

— Нет! Ни хрена подобного! Не надо говорить, будто я хреново соображаю!

Ольга лишь разочарованно вздохнула. Сил, чтобы спорить со мной, у нее не осталось. Она лишь встала с дивана и направилась к выходу. Но прежде, чем дверь захлопнулась, напоследок проговорила:

— Если у тебя сомнения, то не надо и мне заодно портить счастливый момент жизни…

Оказавшись наедине с самим собой, я пришел к выводу, что мне остается лишь одно решение. Как следует напиться. Обыскивая номер, нашел заветный холодильник. Маленькая бутылочка дешевого «Бурбона» была выпита залпом. Как и все остальные, что оказались в наличии.

Я беспрестанно размышлял о словах незнакомца. Каков их смысл? Не накручиваю ли я себя? И чем это всё закончится? Так я и уснул. В пьяном угаре. В сомнениях.

— Почему я не удивлена?

С этой фразы начался следующий день. Я лежал на диване в скрюченной позе. Приоткрыв глаза, обнаружил Ольгу.

— Отстань… — пробурчал в ответ.

— И тебе доброе утро. Вставай. Нам скоро ехать.

— Боже… — По моей голове били куранты.

— Иди в душ. Приводи себя в порядок. Я поглажу твои вещи.

Шатаясь, встал на ноги. Словно на ходулях, побрел в ванную комнату.

— Спасибо… — проговорил я, прежде чем закрыть дверь…

Я снова стоял у трибуны. Всё так же бесконечно поправлял галстук. Всё так же трясся от волнения, перебирал потными руками заготовленную речь. Но в этот раз я решил говорить честно. Многословно. Вопреки ожиданиям. На меня смотрели самые выдающиеся люди планеты. Предвзято оценивали мой неуклюжий вид. Платок, которым я протирал лоб, был насквозь мокрым от пота. Ком в горле мешал говорить. Стакана воды снова не предложили. Как и тогда, долгая пауза. Но в этот раз я намерен действовать самостоятельно: мне решать, что и как я скажу. Возможно, это будет весьма лицемерно по отношению к людям, которые делят этот момент со мной. Но я