сделав это, лишится доверия отряда Ромэйн.

Насытившись, Халахэль мысленно обратился к сущности, над которой девушка потеряла контроль, но та не откликалась. Он прижался к ней, запустил руку в вырез рубашки и сжал в ладони грудь, покрывшуюся шерстью. Ромэйн вздрогнула, но он не позволил ей вырваться.

Сущность демона – это то, что дает ему силу. Вытягивать сущность другого демона – это все равно что заниматься с ним любовью, но намного интимнее. Тет никогда не позволяла ему касаться ее сущности, тогда как сама охотно питалась от него. И вот, наконец, спустя сотни лет, он почувствовал на языке сладкий, сводящий с ума вкус, о котором мечтал слишком долго.

Его собственная сущность бушевала, пыталась вырваться на свободу, Халахэлю стоило немалого труда удерживать ее под контролем. Ему хотелось отдаться чувствам, захлестнувшим его, хотелось взять Ромэйн прямо здесь, на песке, соединиться с ней и позволить ее клыкам впиться в его тело.

«Я пытаюсь ей помочь, – мысленно убеждал он себя, вбирая в себя густую кровь, насыщенную демонической магией, – просто пытаюсь помочь».

Сперва он перестал чувствовать острые когти, впившиеся в его спину, потом ощутил под пальцами, сжимающими маленькую грудь, мягкую кожу. Кровь медленно теряла привкус серы, шерсть на шее исчезла.

Нехотя, с глухим стоном, Халахэль оторвался от шеи Ромэйн и повалился на песок в состоянии близком к эйфории. Он весь горел, в штанах стало тесно, ему казалось, что он умрет, если не прильнет к ее груди, если не разорвет ее проклятую одежду и не разделит с ней это невероятное чувство, сжигающее его нутро.

Он приподнялся на локтях и увидел, что Ромэйн сжалась в комок, обхватила себя руками и смотрит на него расширившимися от ужаса глазами. Возбуждение уступило место стыду. Хэль откашлялся и хрипло спросил:

– Все прошло?

Ромэйн кивнула.

– Что это было?

– Сущность демона, которую ты поглотила. – Он сел и прикрыл краем рубашки обтянутый тканью штанов член.

– Что мне делать? – Ромэйн выглядела раздавленной. – Что теперь будет?

– Ты можешь стать очень могущественной, если научишься управлять этой силой.

– Насколько?

– Возможно, равной мне.

Ромэйн задумчиво прищурилась и долго молчала. Халахэль тем временем пытался восстановить дыхание и перестать думать о ней без одежды.

– Ты научишь меня контролировать это? – вдруг спросила Ромэйн.

– Я бы мог, – осторожно начал Хэль, – но зачем тебе это?

– Ради мести, – жестко ответила она. – Ты сам сказал, что моя кровь напела тебе это. И знаешь что? Ты прав. Больше всего на свете я хочу уничтожить Дом Лаверна и всех, в ком течет кровь безумцев. И если ради этого мне придется стать этим, то я согласна.

Халахэль усмехнулся, удивленный неожиданной переменой ее настроения. Он поднялся на ноги, подошел к ней и протянул руку.

– Тогда я обучу тебя, моя леди.

Ромэйн не колебалась – вложила свою узкую ладонь в его и кивнула. Они будто заключили сделку и Хэлю нравилось то, с какой яростью девчонка смотрела на него.

Глава 32

– Смотрите-ка, отсюда видны крыши!

Райордан вскинул голову и посмотрел на Барниша. Тот махал огромной лапищей подзывая остальных.

– Что это там? – Латиш оперся на дерево и встал на носочки, чтобы разглядеть блестящие в лучах бледного солнца пагоды.

– Никак твоя родина? – Ливр повернулся к Мираю. – Не желаешь заглянуть на огонек?

– Очень смешно, – одернула его Фэй.

– Мы еще не готовы, – глухо откликнулся Мирай.

Он развернулся и пошел прочь, упрямо ломая ветки, мешающие пройти. Райордан увязался за ним надеясь найти в лице угрюмого юноши поддержку в грядущем противостоянии с Хэлем.

– Эй! Погоди!

Мирай посмотрел на него через плечо, его бровь вопросительно изогнулась.

– За что тебя изгнали?

– А тебя? – вопросом на вопрос ответил Мирай.

Рай помрачнел. Да, легко с этим парнем точно не будет.

– Обо мне распускали грязные слухи, – нехотя признался он.

– Обо мне тоже.

– Выходит, у нас много общего!

– Не вижу ничего общего.

Рай закатил глаза.

– Ты всегда такой разговорчивый? – с издевкой спросил он.

– Всегда.

– У тебя есть план? Что ты будешь делать после того, как мы встретимся с лордами на Солнечном Пике?

– Вернусь домой. Попытаюсь вернуть трон.

– Ты так сильно хочешь править? Прости, но амбициями от тебя и не пахнет, – заявил Рай.

– Мой отец передал престол мне. Это его последняя воля и я должен ее исполнить. Я поклялся.

– Вот оно что. – Райордан присвистнул. – Выходит, люди на Чонгане еще не научились нарушать данных клятв? Может, они еще и не предают друг друга?

– Люди на архипелаге куда честнее тех, кого я встречал на Фокасе, – резко сказал Мирай. – Слово «честь» там еще имеет значение.

– Как же ты оказался в окружении лжецов, воров и шулеров?

– Такова моя судьба.

– Так вы веришь…

– Что тебе нужно? – Мирай остановился и повернулся к Райордану. – Ты заговорил со мной впервые за все эти дни. С чего вдруг?

– Решил завести друга.

– Если то, что о тебе говорят правда, то вынужден тебя разочаровать – мне это не интересно.

«Ну и репутация у меня» – подумал Рай, состроив кислую мину.

– Твоя задница меня не интересует, если ты об этом, – фыркнул он.

– Я рад это слышать.

– И вообще ничьи…

– Я понял.

– Точно? Мне надоело доказывать всем вокруг, что я не совершал того, в чем меня обвиняют.

– Если это правда, то почему ты не доказал это? Почему твой брат не сказал, что это клевета?

– Он глухонемой, – резко ответил Райордан. – Даже если бы он захотел, Трое не дали ему возможности высказывать свое мнение.

– Он не умеет писать?

– Умеет. Вот только в Доме Ледяных Мечей к глухонемым относятся как к больным разумом. Никто не стал его слушать.

– Тогда