Шрифт:
Закладка:
– Алиана?
Ее история в точности повторяла историю мастера Рэйвена – родилась в семье волшебников обычным человеком – с той лишь разницей, что Алия не была даже воином. Но ее мать – враг Шериады, а Повелительница уничтожает в роду своих врагов. Всех.
– Ей было четырнадцать, когда ее мать казнили. Она была из другого Дома, и Алиана носила его имя, не наше; а потом она смогла избежать смерти, потому что мы с отцом употребили все свое влияние, чтобы ее спрятать. Отец, как ты наверняка знаешь, вскоре последовал за моей мачехой туда, в бездну, – Антоний ткнул пальцем вверх. – Я же стал лордом, остальное можешь представить и так. Что будешь делать?
Я нахмурился. Мне еще требовалось все это обдумать.
– Сиренитти не остановится, пока не убьет Алиану, – пояснил Атнотий. – Для нее это дело чести. Живая Алиана – знак ее слабости, ведь каждый враг королевы должен быть уничтожен. А Дома Билор, как ты знаешь, больше не существует. Алиана последняя из их рода.
Я посмотрел на звезды. К тому времени я уже научился определять время по их танцу.
– Сейчас мне нужно возвращаться.
Антоний прищурился.
– Если расскажешь королеве, я лично тебя убью.
Я встретил его взгляд.
– Я никогда не сделаю ничего, что навредило бы Алие.
– Алиане, – Антоний прищурился. – Ее зовут Алиана. Алия – имя человека, рабыни, а она теперь глава высокого Дома. И только посмей разбить ей сердце.
Я улыбнулся. Как это напомнило мне Криденса с Тиной – не передать!
– Никогда.
Заснуть в ту ночь я не смог. Сердце стучало как бешеное. С одной стороны, Тина и мама. Пойду против королевы – и их убьют. С другой, и эта опасность была очень явной – Алия. Я ни на секунду не усомнился в том, что Шериада и правда будет преследовать Алию, которая всего лишь связана кровными узами с волшебницей, посмевшей бросить ей вызов. Убила же она Рэйвена.
Еще я знал, что прятаться вечно Алия не сможет. Не от Повелительницы. И очень понимал ее брата – что он мог подумать, когда узнал, с кем встречается его сестра?
Тем более, когда сама она так беспечна.
Я должен был придумать, как выбраться из этой ловушки живым, свободным и спасти и Тину с матерью, и Алию.
Выход, сколь угодно страшный и противный всем моим убеждениям, напрашивался сам собой.
Глава 13
Не люблю вспоминать эту страницу моей биографии. Даже больше, чем время, проведенное в роли спутника. Раньше я думал, хуже быть просто не может. Что хуже унижения?
Оказывается, стыд. Причем стыд не перед кем-то: его можно пережить. А вот стыд перед самим собой – он страшнее. Если бы я был умнее, если бы проявлял больше наблюдательности, если бы успехи в магии не вскружили мне голову!..
Но что было, то не перечеркнешь. И все, что я могу – не повторять собственных ошибок. И написать о том времени честно, без прикрас. Я был глупым эгоистом, и это жестокая правда.
Итак, шел седьмой день нашей с Криденсом ссылки на Острове. Шериада по одной ей ведомой причине решила, что этого мира с нас хватит, и, по своей привычке, решила объявить об этом лично.
Это она и сделала, вломившись в лабораторию аккурат во время нашего урока по некромантии. Два часа назад мастер Рэми передал домашнее задание от учителя: требовалось собрать из отдельных частей тела труп и оживить его. Мы с Криденсом не пришли в восторг. Ворону наверняка не хотелось пачкаться перед свиданием, а я просто не испытывал ни малейшего желания копаться в человеческих внутренностях.
Насколько же приятнее работа демонолога! Самое неприятное в ней – это пустишь самому себе кровь. Или жертве. Но скорее себе, ведь это легче. И все! Никакой возни с чужой печенью или того хуже – кишками.
За этим «приятным» занятием нас и застала королева.
– Ну что, мальчики, отдохнули?
Криденс как раз пытался уместить мозг в черепную коробку нашего «учебного пособия», а я разбирался с почками. Ни Виета, ни я отвлечься не могли, о поклонах речь тем более не шла.
Впрочем, Шериада не обиделась.
– У вас ребра перепутаны. И мочевой пузырь с желчным, – заявила она. – Боги! Даже у меня получалось лучше. А ведь некромантия никогда не была моей сильной стороной. Спорю на сто золотых монет любого мира, что этот кадавр не оживет.
– Проспоришь, миледи, – проворчал Криденс, спаивая череп магией.
– Ты всегда и во всем лучшая, – добавил я.
Шериада поморщилась.
– Переигрываешь, Элвин. Ладно, заканчивайте и отмойте тут все. А потом идите в столовую. Есть разговор.
– Госпожа, у меня потом занятие… – начал я, но Шериада перебила:
– Руадан не придет. Он теперь очень, очень занят, – и улыбнулась так, что стало понятно, кто обеспечил Повелителю плотный график.
Я с трудом скрыл разочарование. Вдобавок левая почка вдруг брызнула чем-то черным – конечно же, мимо фартука.
– Да, госпожа.
Шериада хмыкнула.
– Вычистите здесь все. Если хоть пятнышко крови потом найду, отмывать буду вами. Ясно?
Куда уж яснее!
– Мы все сделаем, миледи, – отозвался Криденс, бросив в мою сторону предостерегающий взгляд.
Я сделал вид, что сражаюсь с почкой, и это было недалеко от истины. Как же мне надоели эти грязь, кровь и… другие неприятные человеческие жидкости!
Шериада посмотрела на нас напоследок и скрылась за дверью. В лаборатории и до этого было тихо, однако, спокойно. Сейчас тишина из сосредоточенной превратилась в напряженную.
– Не зли ее, – сказал Виета, вытирая руки давно уже грязной тряпкой. – Самому жить надоело, так о сестре подумай.
– Я о ней думаю куда дольше тебя!
– Лучше расскажи, чем закончилась та история, в которой труп ожил? Там подробной инструкции, кстати, не было? А то объяснение уважаемого Велакеса как-то уж очень непрактично.
Против воли я улыбнулся. На Велакесе настаивал учитель, приславший с Рэми задание. И я тоже нашел этот труд далеким от реальности.
Под «Франкенштейна» оставшиеся полчаса прошли немного веселее. По крайней мере, Криденс много смеялся, особенно в конце. Только нуклийского мага может рассмешить мистическая история, полная трагичных подробностей.
Надо было поспорить с Шериадой, потому что наш труп не просто ожил – он заревел. Уверен, его даже в другом крыле особняка было слышно.
– Зря я пришил
