Шрифт:
Закладка:
— Извините, ридган Мельвириус. В мыслях не было оскорбить Вас, и действовал по наитию.
— Не надо виноватый вид делать! Правильно поступил! Это я должен просить прощения у всего Свободного Вертунга, что занимаю не своё место… Идиот старый!
Приехали обратно. Снова мрачные стены и камера, правда, намного комфортнее первой.
— Посиди тут пока, — с извиняющимися нотками в голосе, сказал Соггерт. — Верю, что ты ни при чём и буду на твоей стороне, но нужно, чтобы и другие поверили, а канган — особенно. И ещё… Когда всё закончится, то иди ко мне заместителем. На покой пора и теперь знаю, кому дела понемногу передавать. Как тебе? Титул соответствующий и голова хорошая… Наша голова — безопасников!
— Посмотрим. Но идея заманчивая, — улыбнулся я.
Советник Безопасности ушёл, а я крепко призадумался. Это что же получается? В разыгранном представлении клоунами оказались не Тени, а мы сами? Нас использовали, вплетая в какую-то многоходовочку? И зачем бесцветным нужен был я? То, что они приходили не за Ирисией, сомнений почти не оставалось. Буду думу думать, пока есть свободное время. Уверен, что скоро его опять будет мало.
* * *
Плохо… Очень плохо. Желудок сжимало до тошноты, и глаза отказывались закрываться, чтобы картина произошедшего кошмара снова не впивались в мозг холодными иглами. Ирисия сидела, держа в руке остывшую чашку с кофе, и никак не могла полностью прийти в себя.
Всё началось, как и было задумано — даже получила некое моральное удовлетворение, видя, что Ладомолиус немного растерян. Потом в одно мгновение спокойное сидение за столом обернулось боем. Крики! Куда-то тащат безвольной куклой. Кажется, сама тоже, поддавшись общему настрою, выстрелила во врагов.
А потом подвал. Слуга Ликкарта суетливо показывает, как запереться изнутри и исчезает.
Вот тут и началось самое ужасное. Темнота… Сверху доносятся удары и слышны голоса, которые не разобрать. А я сижу одна, беспомощно сжимая пистолет и ожидая своей участи. Этот час растянулся на год… Чем дальше, тем больше охватывала паника, а непонимание происходящего давит на голову обручем. Кажется, стоит только обернуться и увижу смерть за плечом, безобразно скалящуюся беззубым ртом… Она пришла за мной и некому помочь!
Впервые пришло ощущение хрупкости. А если победят Тени? Что тогда? Схватят! Растерзают! Надругаются и острыми ножами исполосуют! Это же больно… Не спасёт ни титул, ни отец, находящийся во дворце!
Стук с той стороны подвального люка заставил вздрогнуть, и тогда чуть не потеряла сознание от понимания, что настал конец… Голос дядюшки Соггерта показался наваждением. Он далеко! Я схожу с ума, выдавая желаемое за действительное, а там стоят бандиты, выманивая к себе! Но голос не стихал. Он называл родные имена, уговаривал, объяснял, что больше переживать не о чем…
ОН — пришло внезапно, спицей вонзившись в голову. С трудом заставила вытащить засов и вылезти наружу, но даже глядя на Мельвириуса, напряжение не отпускало.
— Сейчас всех перестреляет! — нагло-весёлый голос Ликка заставил окончательно прийти в себя. — Эканганда! Чем заряжали-то? Солёными огурцами?
Отбросив бесполезное оружие, кинулась к дядюшке, а дальше… Не помню… Словно часть жизни стёрли. Очнулась лишь в объятиях встревоженного отца.
Как же давят стены! Пусть и во дворце, освещённом сотнями свечей и ламп, но мрачные тени подземелья мерещатся в них. Хочется на волю! На свежий воздух! На простор! Хочется забыть и забыться!
И ещё гложет стыд… Все сражались, а я жалкой, дрожащей собакой пряталась, в панике думая только о собственной шкуре. Бесполезная эканганда, возомнившая себя невесть чем, но сдавшаяся при первой же настоящей угрозе! Теперь понятно, чего стою…
Чья-то ладонь на плече заставляет вздрогнуть и вскочить девушку. Глядя на отца, Ирисия шумно выдыхает.
— Ты как, доченька?
— Честно? Плохо…
— Мне бы тоже было плохо, — отвечает Тойбрел. — Главное, что мы победили!
Его лицо серого цвета, воспалённые глаза и обвисшие щёки говорят о сильной усталости. Канган старается бодриться, но это у него не слишком хорошо получается.
— Только не я… Слабая оказалась у тебя наследница. Попала в ловушку и раскисла, медузой растёкшись.
— Не говори глупостей! — сурово произнёс отец. — Ты выжила — значит, всё сделала правильно! То, что испугалась — это нормально! Я бы сам дрожал пальмовым листом на ветру. Нас готовили всю жизнь не к такому. Охрана, высокие стены… Они приучают быть неприкосновенными. Другое дело, что это ощущение обманчиво. Потом поймёшь… Уже начала! Справишься со своим страхом — сильнее станешь.
Я справился, когда впервые почувствовал себя беззащитным. Трон тогда подо мной сильно качался, и в каждом встречном наёмные убийцы мерещились, в еде — отрава, в постели — подброшенная ядовитая змея… Теперь же знаю, что есть желающие заполучить мою голову, но так не дёргаюсь — просто живу с этим, пытаясь думать, а не прятаться. Первый опыт — самый трудный. Тебе же не повезло вдвойне — опять гнилой Ладомолиус предал. Он уже в темнице, и Соггерт с него шкуру спустит, выведав всё. Нет больше Ликкарта в твоей жизни — повешу, и сможешь снова быть сама собой!
— Он, кажется, меня защищал.
— Не говори ерунды! Заманил в ловушку, действуя по собственному плану! Какому? Выясним! А сейчас… Советники просят созвать совет. Пойдёшь? Я пойму, если нет.
— Обязательно! — вскинула голову Ирисия. — Я не собираюсь всю жизнь просидеть в том подвале!
— Вот это по-нашему! — хлопнул её по плечу довольный канган. — Кровь Звейнициллов водой не разбавить! Даже девичью!
Неожиданно Ирисия почувствовала, как в душе пустота заполняется злостью и решительностью. Сдаваться опять она была не намерена! Прав отец — нужно учиться и на собственных слабостях, стараясь даже от них становиться сильнее. Теперь понятно, что надо выжечь в своей душе — неуверенность и излишнюю мягкотелость. Ей ещё править Свободным Вертунгом! Будущая канганДа может оступиться, но не имеет права сдаться!
45. Опять сначала
Канган Тойбрел Звейницилл вместе с дочерью последними зашли в кабинет, полный народа. Кроме посвящённых в прошедшую операцию, в нём присутствовали и другие Советники, отвечающие за жизнь столицы и Свободного Вертунга. Не хватало лишь Соггерта, но тот частенько опаздывал.
Правитель внимательно осмотрел людей. Все важные и серьёзные, входящие в
