Читать онлайн Недостойный сын - Игорь Лахов

Игорь Лахов

Недостойный сын

1. Начало

«…водитель не пострадал. Ведутся следственные мероприятия по выяснению всех подробностей этой трагедии, но уже сейчас ясно, что виной стал потерявший управление грузовой автомобиль Scania, врезавшийся в автобус с победителями конкурса, проходившего в рамках рекламной компании одной известной торговой фирмы».

Я отложил местную газетку, пытаясь унять очередной приступ головной боли. Я тот самый водитель… «Непострадавший»… В сотый раз прокручиваю в голове события того дня, ища варианты предотвращения аварии. Нет их! Хоть убей — не вижу! Шесть человек… Шестеро людей, доверивших мне свои жизни, уже никогда не откроют глаза. Знаю, что не виноват. Знаю, что не вдарь по тормозам, резко выкручивая руль, заставляя своего «Бегемота» — как я называл погибший автобус, пойти юзом, то жертв было бы намного больше… Но как же болит душа!

А ведь ничего не предвещало беды. За день до этого Шахновская — ответственная за рекламную кампанию нашей торговой фирмы, велела мне прибыть в указанное место. По заведённой привычке подъехал на полчаса раньше. Практика показывает, что всегда найдутся «опоздуны» и «торопыги». И если первые обычно срывают графики поездок, вызывая всеобщее недовольство, то вторых мне искренне жаль: люди стараются не подвести других, а потом маются в ожидании. Сейчас уже подмораживает основательно — не стоит их заставлять стучать зубами на утреннем холоде.

Так и есть — ничего в мире не меняется. Ещё не успел нормально припарковаться на стоянке, как уже несколько человек заползли в салон. Движок глушить не стал — пусть греются. С опоздавшими в этот раз проблем не было — видать, всем хочется отдохнуть по-человечески от забот, и упускать подобный шанс из-за своей нерасторопности никто не желал.

Последней появилась наша «пионервожатая» Наталья Леонидовна Шахновская, своим особым чутьём всегда точно определяющая, когда пассажиры соберутся. Непонятно, как у неё это получается, но ещё ни разу не ошиблась за несколько лет.

Красивая женщина. Работает, словно конь на пахоте, а выглядит так, как будто недавно из Парижа. Плохо одно — характер сложный, даже коварный. Сама себя загоняет и другим спуску не даёт, не глядя на возраст подчинённых. Да что там подчинённых?! Даже начальство с ней аккуратно разговаривает. «Железная леди» или «Железяка» называют её все за спиной. И я тоже так звал, пока не познакомился поближе.

Случилось это позапрошлой зимой. Уже отработав смену, хотел было идти домой, но наша диспетчер Галка вызвала меня по громкой связи к начальству.

— Сан Саныч, — сказал Смирнов, как только я появился у него в кабинете. — Тут мне Шахновская позвонила. Машина у неё на пути с дачи заглохла. Ни туды ни сюды. Ты же по осени к ней мотался с холодильником? Дорогу помнишь?

— Найду, если надо.

— Слетай, пожалуйста, а то там пока найдут — оттепель наступит. Хотя… Мож, ну её на фиг? Всю душу, стерва «железная», вымотала! Опять козни строит, пытаясь всё больше власти набрать! Для неё людишки — пешки на шахматной доске!

— Лучше она нам душу, чем мы на душу грех возьмём. Вон как на улице метёт и холодина за тридцадку — замёрзнуть может.

— Да знаю я, Саныч, поэтому и тебя позвал. Это так — мечты! Ехай давай, а внеурочку оплатим отдельно.

— Да бог с тобой! За помощь денег не возьму — не тому меня учили.

Вот так и оказался я около полузанесённой снегом красной Мазды на глухой просёлочной дороге. Вовремя успел. Наталья Леонидовна была в лёгкой моднявой одежонке, больше подходящей для походов в театры, а не для дачи, поэтому скорее напоминала ледышку, чем человека. Укутал в телогрейку, посадил в тёплый салон и пошёл рассматривать её иномарку.

— Ну что там? Оживить можно? — после моего возвращения поинтересовалась она, шмыгнув носом.

— Электрика накрылась. Придётся бросать — на буксире не дотащу. У Вас же коробка автомат и дорогу так занесло, что все бампера оставите вместе с ходовой. Я на своём «Бегемоте» и то еле пробился. Через час было бы поздно — снегопад усиливается.

— Ладно. Пусть здесь дожидается. Срочно нужно на джип менять, а то мучаюсь каждую зиму.

Неожиданно Наталья Леонидовна спросила:

— Сан Саныч, у тебя, случайно, выпить нет? Водка или коньяк — без разницы. Такое чувство, что все кости инеем покрылись от холода, да и стрессанула основательно одна в этой глуши…

— Есть. И совсем не случайно. Пару бутылок всегда с собой вожу на всякий случай.

— Странный выбор «неприкосновенного запаса». Понимаю, когда деньги — от гаишников откупаться, но водка…

— Каждому своё. Меня жизнь научила водку возить, когда из Душанбе бежали. Я ж оттуда родом.

— Что-то ты на таджика непохож…

— Поэтому и дал дёру оттуда, пока голову не отрезали. Мало того, что русский, так ещё и в «органах» работал — многие бы поквитаться захотели.

— Ого! Так ты бывший милиционер?!

— Следователь прокуратуры.

— Да мне одна разница! А расскажи о себе? — попросила хорошо захмелевшая женщина, растеряв остатки своей «железности» во время нашей долгой поездки.

— Чё ж не рассказать… В дороге болтовня километры хорошо сжирает. У меня родители в Таджикистан попали во время Великой Отечественной вместе со своим заводом. Так там и остались поднимать местную промышленность. Отец замдиректора, мать — технолог… Может, и хорошо, что не дожили до девяностых… В Душанбе я на свет и появился в пятидесятом.

— Так тебе уже семьдесят?! Я б не дала! Дальше, что было?

— Окончил школу с отличием, но по стопам родителей не пошёл. Поступил на юрфак и понеслось. Потом развал СССР. Некоторые умные уже тогда говорили, что надо уезжать — местный национализм ещё при Союзе процветал, а тут все словно с цепи сорвались. Первый гром грянул в девяностом — исламисты во всём городе «неверных русских» на ножи пошли ставить. Настоящий ад! Потом уже и друг в друга стрелять стали, власть деля. До сих пор не понимаю, как выжил без работы и рядом с теми, кто ещё совсем недавно клялся в вечной дружбе, а теперь громит дома соседей. Только в девяносто четвёртом смог вырваться в Россию…

— А чего так долго?

— Никому не нужны были. Для таджиков мы — русские рабы, а для наших — граждане Таджикистана. Хорошо, что семью не завёл, а то бы… Растерзанные славянские девушки до сих пор в кошмарах снятся! Короче, всеми правдами и неправдами, но получилось