Вскочил, осенённый фантастической догадкой, стал расхаживать по камере, пытаясь привести нервы и мысли в порядок. Что имеем? Новое тело и знания непонятно чего. Ещё что? Нахожусь явно не дома. Точнее, в средневековой тюрьме. Средневековой ли? Не факт! Есть сходство, но и отличия тоже в глаза бросаются, словно это… ДРУГОЙ МИР! НЕ ЗЕМЛЯ!

Возьмём это за отправную точку, как бы дико ни казалось, и получается такая версия событий: я умер в своей родной квартире, а потом произошла реинкарнация, как у буддистов. «Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем»[5]. Допустим, я реинкарнировался, но почему не в тело младенца? Так же логичнее? Логичнее! Раз не произошло, то есть причина подобной взрослости. Вспоминай сон, Александр! Вспоминай! Там может быть зацепка этого дела! Суд, пройденное испытание… Пока ничего не указывает. Если только… Почему в конце сна Ликкарту Ладомолиусу стало плохо? Не в этом ли причина? Я же сам при первом пробуждении словно после серьёзного отравления себя чувствовал. В моём случае два совпадения — уже веская причина строить версию. Кажется, знаю, чьё тело ношу… или оно носит меня.

С земным Сан Санычем понятно — умер от старости и тяжкого груза на сердце, а этот от чего? Здоровый бугай, наверное, раз легко по Дороге Хирга прошёл. Значит, «помогли»! Что там у него в обвинении? Мошенничество, кражи и… очернение чести правящей семьи! Такого не прощают, исключая всякую возможность выжить! Последняя Чаша реально была последней — с ядом. Значит, пацан умер, а я на его место встал. Он в моё тело тоже переместился? Если так, то не завидую бедолаге. Умерший старик не лучшее вместилище.

Думай дальше, Саныч, не отвлекайся! Или теперь Ликкарт? Нет данных, как нет и зеркала. Если я это он, то тогда понятно, почему во сне понимал местный язык. Интересно? Только во сне или сейчас тоже знаю?

Непонятного больше, чем понятного… Стоит подождать посетителей. Должны же кормить хоть изредка, да и камера не соответствует моему высокому положению ридгана. Не знаю почему, но знаю это точно!

Немного разобравшись, успокоился, насколько вообще можно успокоиться в такой ситуации. Опять резко захотелось спать — видать, организм перестраивается. Противиться не стал и лёг на прелую солому, закрыв глаза.

Опять снились картинки нового мира, но не так подробно, а мельтешаще сменяя друг друга, не давая времени всмотреться в них повнимательнее. Я не специалист в компьютерах, только подобное сильно напоминало загрузку файлов в фантастических фильмах.

Лязг открываемой двери заставил проснуться.

Вскакиваю и гляжу на вход. Вначале появился упитанный стражник, осмотрел помещение, вежливо поклонился и вышел. Затем вошёл мужчина лет сорока, одетый во всё чёрное, где выделялся только широкий пояс со множеством карманчиков.

— Доброе утро ри Ликкарт. Я франга Антос, — тихим голосом поздоровался он и тоже поклонился. — Как твоё самочувствие?

Значит, я всё-таки угадал насчёт тела! И язык понимаю! «Франга» — это врач! Теперь осталось только выяснить, насколько сам могу говорить по-вертунгски.

— Доброе, — осторожно выговорил и понял, что всё нормально — мои русские фразы мозг местного жителя хорошо переводит. — Лёгкая слабость и голод.

— У тебя случился нервный удар, вызванный переживаниями на суде. Нет ничего страшного — всё поправимо. Вот, — расстегнув один из кармашков на поясе, протянул он мне небольшой бумажный конвертик. — Запей водой. Очень хорошее средство. А есть нельзя ещё сутки, как бы тебе этого ни хотелось.

Я кивком поблагодарил Антоса, но порошочек сразу пить не стал. Честно говоря, вообще не собираюсь, помня об отравлении. «Нервный удар», говорит? Ну-ну! Вполне вероятно, что и его снадобье из той же серии.

Далее лекарь провёл осмотр моего тела, что-то бубня себе под нос и записывая в маленький блокнотик грифелем.

— Организм в целом здоров, хотя и есть небольшие отклонения, — вынес он диагноз.

— У тебя зеркало имеется? — спросил я.

— Зеркало? Есть полированная пластина для проверки наличия дыхания. Только, как понимаю, тебе надо осмотреть лицо? Не сгодится. Можешь поверить мне на слово, что с ним также всё в порядке — молодое и мужественное. Немного бледное, но это пройдёт.

После этого франга Антос раскланялся и вышел. Я же, запихнув подозрительное лекарство глубоко в солому, опять стал думать. С одной стороны, визит доктора, больше похожего на ниндзю, успокоил, подтвердив мои догадки, а с другой — сейчас пойдёт и доложит обо мне кому следует. Что дальше? Утомятся ждать, когда я окочурюсь, и пришлют пару убивцев или сначала поговорят по душам? В любом случае остаётся лишь одно — ждать…

3. Первые гости

Всё-таки лекарь пришёл не сам по себе, а явно по чьему-то поручению. Часа через полтора дверь снова лязгнула, и ко мне ввалились два стражника, совсем не похожие на прошлого благодушного увальня. Поджарые, с настороженными лицами, они, не спрашивая разрешения, приподняли меня, тщательно обыскали и, грубо заломив руки назад, надели на них до боли напоминающие земные наручники. Только вместо цепочки была жёсткая арматурина.

— Не дёргаться, ри Ликкарт, — спокойным холодным голосом убийцы произнёс один из воинов. — Любое резкое движение в сторону присмера[6] будет последним для тебя.

«Присмер»… Память услужливо подсказала, что это верховный жрец. Слишком значимая «шишка», чтобы опускаться до заключённого. Не к добру это!

— И в мыслях не было, энфары[7]. Пусть я преступник, но не до такой же степени, — как можно миролюбивее ответил, пытаясь не морщиться от боли в закованных руках.

«Почему назвал их „энфары“? Не знаю, что это значит, но чувствую, что именно такое звание они носят», — молнией промелькнула мысль.

И тут появился новый персонаж. Лет около шестидесяти аскетично-худой мужчина, похожий на хищную птицу, вошёл в камеру, держа в руках посох, который больше напоминал не церемониальный, а боевой. Вся одежда, как и у лекаря, была выполнена в чёрных тонах, за одним исключением — белые вертикальные волнистые полосы украшали даже сапоги и плащ с капюшоном. От этого хотелось либо зажмурится, либо смотреть в лицо жрецу, чтобы не рябило в глазах. Точный расчёт! Верх неприличия воротить морду от человека такого уровня — значит, надо смотреть прямо в глаза, не желая отвести взгляда. Хороший физиономист, а я думаю, что другие вряд ли высоко поднимаются в служении богам, легко прочитает собеседника и скрыть от него что-либо будет проблематично.

— Не волнуйся, Самигл, — густым, мягким басом, так не вязавшимся с его внешностью, сказал присмер. —