— Я его сегодня же закончу! — воскликнул я с энтузиазмом, но тут же поправился: — Хотя нет! Завтра! Завтра я принесу тебе катехизис!

— Хорошо, я буду ждать, — спокойно ответил отец.

— Эх, как же не хватает времени! — воскликнул я, потирая виски. — Это всё нужно распространять в большом количестве. Нужен механизм для ускорения переписывания! Типография! Нужны папирусы! Нужны мануфактуры!

— Спокойно, Люций, — холодно остановил меня отец. — Успокойся. Всему своё время. Ты и так работаешь не меньше меня.

— Да, ты прав, — кивнул я, делая глубокий вдох. — Кстати, по поводу издания эдикта: приготовил ли ты пиры в Городе?

— Конечно, как без этого? Всё как обычно, — с лёгкой улыбкой ответил он.

Этот эдикт был хорошим подарком отца. Я решил, что пора немного отвлечься на завершение катехизиса. Тем более он охватывает лишь вопросы по тем тезисам, которые я уже озвучил. Нужно довести его до конца и начать распространять.

***

Марк Аврелий резко вошёл в комнату, где обычно отдыхала Фаустина.

— Нет, ну ты представляешь?! Я не ожидал такого от Бруттия! — возмутился он с порога.

— Что случилось, дорогой? — удивилась жена, отложив в сторону свиток.

— Они желают выдать свою дочь за Августа! — с явным раздражением произнёс он, сделав акцент на последнем слове. — А Коммод… ну ты же знаешь. Я всё же должен был настоять на его должности ординарного консула.

— Но в чём проблема? — удивлённо спросила Фаустина. — Суффект-консул может заменить ординарного, если тот сложит свои полномочия досрочно. Мы можем попросить Децима Велия Руфа. Он ведь должен был стать консулом в следующем году, но из-за отказа Коммода мы назначили его на этот. Предложим ему полный год консульства взамен текущего.

— Может сработать, — задумчиво согласился Марк, поглаживая бороду. — Да, это решение. Так и поступим. Но меня всё же возмутило это условие в переговорах.

— Увеличим приданое, — спокойно предложила Фаустина. — Раз они выдают дочь именно за Августа, то и приданое должно быть соответствующим. А нам от этого будет лишь польза: восстановим порядок в Сенате и облегчим вам работу с Коммодом.

— Ты права, как всегда, любимая, — смягчился Марк.

Они ещё немного поговорили, уже в более спокойном тоне, обсуждая изменение условий в переговорах.

— Если всё сделать быстро, можно провозгласить Коммода Августом уже в ноябре, — подытожил Марк. — Он действительно заслужил это более чем. Не думаю, что сенаторы осмелятся возражать.

— Может, тогда стоит перенести объявление эдикта? — предложила Фаустина. — Будут дополнительные траты, зато в нём будут указаны оба ваших имени.

— Да, так будет справедливо, — вздохнул он. — Как же всё это… беспорядочно!

— Но ведь в этом и наша задача — восстановить порядок, — мягко напомнила она.

— Ты права, — тихо ответил Марк и, задумавшись, покинул покои жены.

***

— Отец, в законе налогообложение для колоната нужно пересмотреть, — заметил я, положив свои заметки на стол. — Вот здесь я записал свои предложения.

— То есть? Почему не оставить как есть? — спросил отец, внимательно глядя на меня.

Видимо, он не уловил суть коллизии.

— Ну смотри, до сих пор налог платит хозяин земли с её обработки, так? — начал я объяснять. — А теперь он получает только долю от аренды. Если мы предложим взимать с этой доли налог, никто не согласится.

— Верно, — задумчиво произнёс отец. — Тогда взимать налог с колонов?

— Можно, — нехотя согласился я, — но что останется им? Они платят арендную долю за право обработки земли, а теперь и налог на прибыль? В итоге у них ничего не останется. Это вызовет недовольство. К тому же мы не учитываем интересы хозяев земли.

Отец прищурился:

— У тебя уже есть предложение?

— Да, — кивнул я. — Нужно ввести небольшой налог с дохода хозяев земли, именно с прибыли от аренды. Подобно тому, как ростовщики платят налог с прибыли на выданные в долг деньги, землевладельцы будут платить налог с доходов от земли, сданной в аренду. Это справедливо. Таким образом, бремя налога будет распределено между арендодателем и арендатором, а Империя в целом не потеряет в доходах. Арендаторам, в свою очередь, нужно установить фиксированный налог, независимо от их прибыли. Это мотивирует их развивать хозяйство. Если доход вырастет, их налог не изменится, но наша доля увеличится через арендные платы. Всё это можно представить как практическое воплощение общественного стоицизма — когда бремя распределяется, и всем становится легче. Это и есть порядок на практике.

Отец медленно кивнул:

— Хорошо, ты всё это записал? — он указал на свиток.

— Да, — подтвердил я.

Отец улыбнулся хитро:

— А где катехизис?

— Занесу вечером, — пообещал я.

— Это хорошо. Хотя можешь не спешить. Дело в том, что в скором времени ты займёшь место ординарного консула Руфа. Он сложит полномочия, и ты станешь ординарным консулом.

— Зачем? — удивился я.

— В ноябре мы провозгласим тебя Августом, — сообщил он. — Я уже согласовал это с Сенатом, так что можешь не беспокоиться. Эдикт о Логосе и Порядке Империи издадим позже, с нашими обоими именами. Это и будет порядок на практике, как ты любишь говорить.

— Хорошо, — вздохнул я. — Теперь понимаю, что не стоило сопротивляться твоему решению. Прости, отец.

— Хорошо, что ты осознал это. Я прощаю тебя. Впредь будь осмотрительнее и учись видеть суть политики так же глубоко, как ты видишь суть Логоса.

На фоне той работы, которая уже навалилась на меня, это решение действительно не кажется пугающим. Наоборот, это даже упрощает задачу. Отец прав — всё действительно выстраивается в один гармоничный порядок.

***

930(177) 27 ноября, Рим, храм Юпитера Капитолийского

Мы с отцом стояли у алтаря Юпитера.

Прошедшие недели прошли удивительно спокойно. Несмотря на обилие событий, всё казалось почти обыденным. Я уже не волновался