— Штрафы? О чем ты говоришь?

— Этот… этот разбойник, как ты его называешь, — капитан Жан-Пьер Леруа. Он работает на меня. Это и есть та самая небольшая договоренность, о которой я упоминал. Мы с Мэтью договорились об этом с Рипли, капитаном нашего речного шлюпа.

Джордж уставился на него, покачав головой. — Я не понимаю.

Джейкоб вздохнул и закрыл книгу на коленях: — Я договорился через Рипли о покупке  всего того, что будет продавать этот человек.  Прибыль будет колоссальная. А как, по-твоему, мы сможем выжить, потеряв годовой урожай?

— Жан-Пьер Леруа? Ты, конечно, имеешь в виду того разбойника, который похитил наших «Братьев Уилкенсонов»?

— Конечно, его. И вот еще новости. Я разговаривал с Рипли сегодня утром, и что ты думаешь? Он говорит, что Марлоу на самом деле головорез по имени Малахий Барретт. Бывший пират! Понимаешь!  Пират! Я знал, что в нем есть что-то странное, и вот оно… выяснилось!  О, повеселимся мы теперь с его репутацией!

На Джорджа все это свалилось слишком быстро, как сильный дождь, который земля не может поглотить. — Вы заключили сделку с пиратом, который только что похитил «Братьев Уилкенсонов»?

— А теперь я прикажу ему разнести и взорвать всю эту чертову морскую охрану ко всем чертям. «Братья Уилкенсоны» лучше вооружены, чем «Плимутский приз», да и команды у Леруа больше. Он сделает, как я скажу. Вот почему я позволил ему оставить судно себе. Это и тот факт, что я полностью ожидаю, что пираты возместят нам все убытки.

— Но… этот человек - пират, ради всего святого! Разве ты только что не осудил Марлоу за то, что он пират?  И кто мы такие, что берем таких людей на работу?

— Черт возьми, Джордж, как ты вообще можешь быть таким бесхребетным? — Джейкоб встал и прошелся по комнате. — В этом же вся прелесть, разве ты не видишь? Мы натравливаем одного пирата против другого.  Марлоу будет убит, а его память будет очернена тем, что он делал раньше, кем он был. Я словно землю солью вспахиваю. Мы уничтожаем человека, мы уничтожаем его имя, его репутацию, все уничтожаем, стираем с лица земли. Не может быть более полной мести за убийство твоего брата.

— И все зависит от того, сделает ли этот разбойник то, что ты хочешь?

— Он сделает все, что я ему скажу. Рипли  уже сообщил ему, я убедился в этом.  Марлоу будет убит, а дальше мы возьмем наш бизнес в свои руки.

— Наш бизнес? Это твой бизнес, сэр, не мой. Я не собираюсь торговаться с пиратом.

— О, ну ты прямо праведник! Эти… люди…  все равно будут грабить, будем мы у них покупать товар или нет, на благо воров в Саванне или Чарльстоне. Все равно это произойдет, несмотря ни на что, а мы можем получить прибыль.

— Ты сумасшедший. Ты не контролируешь этих животных.

— Конечно, контролирую Он давно работает на меня.

Это было невероятно. Джордж Уилкенсон медленно покачал головой, не веря своим глазам. — Шериф сказал, что ты реквизировал припасы у городской стражи для какой-то защиты?

— Ах, да, ты об этом. -  Джейкоб махнул рукой. — Конечно, реквизировал для охраны.

— Для охраны?  Для вооружения охраны?

— Какой же ты дурак! Я наоборот хочу использовать все это против охраны. Я попросил Рипли продать все это Леруа, чтобы у него были запасы, необходимые для того, чтобы разнести этого ублюдка Марлоу к чертям собачьим. И, как я слышал, именно это он и сделал. Я же говорил тебе, он сделает все, что я скажу.

— Ты… ты хочешь сказать, что отдал оружейные запасы ополченцев этому пирату?

— Он не пират, черт бы тебя побери! Он частный делец … Он работает на меня! — Джейкоб Уилкенсон перестал расхаживать по комнате и повернулся к Джорджу. Его руки дрожали. На его лбу выступили капли пота. Старик не был так уверен в себе, как он пытался это показать. — Этот мой корабль, я оставляю его им! — продолжил Джейкоб. Он быстро пересек комнату и посмотрел в окно на далекие поля. — Я достал им корабль, их проклятый порох и оружие, и они прекрасно это знают. Они сделают все, как я скажу, черт побери, они сделают все, как я им прикажу!

Джордж не знал, что ответить. Старик потерял всякую связь с реальностью. — Отец, я думаю, нам лучше уйти, — мягко сказал он.

— Не разговаривай со мной таким покровительственным тоном, ты, трусливый хныкающий ублюдок! -  Джейкоб Уилкенсон обернулся и посмотрел на сына. — Если бы ты к моему несчастью был бы убит вместо Мэтью, этого бы не случилось! Мэтью смог бы помочь мне держать этих людей в узде, но не ты, о нет. Я знал, что ты не запачкаешь свои лилейно-белые руки такими делами! Ты бы подумал, что это ниже твоего достоинства!

— О, я уже испачкал свои лилейно-белые руки так сильно, что не могу даже думать об этом. Но нет, я бы не стал связываться с твоим незаконным и совершенно аморальным бизнесом, хотя ты даже не подумал спросить меня. Поверь мне, мне стыдно за то, что я сделал, и еще больше за то, что сделали вы с Мэтью. И я думаю, что ты скоро пожнешь урожай, который вы посеяли.

— Убирайся! Убирайся, ханжа и трус! Иди и постой в зале вместе с женщинами и стариками! — закричал Джейкоб, но взгляд Джорджа был устремлен мимо отца через окно на поле. Внезапно там показался огромный столб дыма. Отблески большого костра осветили деревья, отделявшие плантацию Уилкенсона от плантации Пейджа в трех милях от дома.

— Что ты там увидел? — спросил Джейкоб и обернулся, чтобы посмотреть, на что взглянул Джордж.

Пираты высыпали на поле у реки, десятки и сотни, как показалось Джорджу. Они шли по дороге, которая вела вдоль берегов Джеймса от Пейджа к их дому. Они находились в полумиле в конце поля и приближались к дому, как стая волков. Даже на таком расстоянии он мог слышать их вой и крики.

Оба Уилкенсонов какое-то время молча смотрели на надвигающуюся угрозу, на волну смерти, хлынувшую с реки.

Джордж тяжело сглотнул, борясь с ужасом. — Пойдем отсюда, нам пора, — сказал он,