Шрифт:
Закладка:
— Allons, allons, идем, идем! — закричал он, проходя через дом и крича на мужчин, и через некоторое время, наконец, привлек их внимание. — Сожгите этого сукина сына, мы уходим! — велел он.
Мужчины переглянулись. Эти дураки не хотели уходить. Они хотели остаться здесь, на этом маленьком клочке земли, когда у их ног лежал целый континент.
— J'ai dit de brûler ce fils de pute! Я сказал, сожги этого сукина сына! Надо идти по дороге, идти к следующему дому! Нас там тоже ждут!
Это, казалось, подействовало на мужчин. Занавеску сорвали, на нее насыпали порох, а затем подожгли замком кремневого пистолета. Вскоре ткань запылала, и пираты бросили в костер картины, сломанную мебель и книги. Всего за несколько минут вся гостиная была охвачена огнем. Потолок наверху начал проваливаться, и огонь охватил второй этаж.
Пираты «Возмездия» кричали, улюлюкали и пили вино из своих бутылок. Теперь они поняли, что разрушения только начались.
Глава 31
Джордж Уилкенсон был еще в доброй миле на юге от Уильямсбурга, когда почувствовал, что что-то не так.
Он провел день, насыщенный день, осматривая небольшую семейную плантацию на реке Йорк недалеко от Квинс-Лейк. Он нашел плантацию в хорошем состоянии, молодые растения были посажены во время последнего дождя, а мельница полностью отремонтирована и работала. Было приятно уйти от напряженной атмосферы на плантации Уилкенсона. Чтобы почувствовать себя хозяином своих земель и своего народа. Хорошо было уйти подальше от отца.
Он остановил лошадь, повернув ухо на юг. Он услышал звон колоколов, отчетливо, хотя и слабо, за милю или около того. Колокола в городе?
Он нахмурился и посмотрел в сторону откуда слышался звон. Вдоль горизонта, чуть выше линии деревьев, он увидел длинное пятно дыма, окрашивающегося в бледно-красный цвет по мере того, как солнце двигалось к западу. Что-то горело, и горело что-то большое. Возможно, весь Уильямсбург был в огне. Но нет, дым виднелся дальше, ближе к югу. Возможно, колокола звонили, призывая людей помочь потушить пламя.
Он пришпорил бок лошади и продолжил путь. Полоска дыма тянулась со стороны плантации Уилкенсонов, и это вызывало у него некоторое смутное беспокойство, но не сильное. Вероятность того, что горит его собственный дом, была ничтожной, а на плантации было достаточно людей, чтобы справиться с любой такой катастрофой, пока она не вышла из-под контроля.
Только через двадцать минут он увидел первых перепуганных горожан, устремляющихся на север из города.
Сначала мимо него промчались лишь несколько человек верхом, ехавших довольно быстро, и он не сразу уловил связь между ними и звоном колоколов, и дымом. И хотя было странно, что они не остановились, не обменялись с ним ни словом и даже вроде не заметили его, и что на дороге было больше всадников, чем можно было увидеть в это время, Джордж не видел причин для беспокойства.
Когда он увидел людей, следующих за ними, простых людей с фургонами, гружеными пожитками, запряженными их жалкими животными, он понял, что там действительно что-то не так. Нечто большее, чем просто пожар на какой-нибудь плантации Уильямсбурга.
— Послушайте… — Уилкенсон развернул своего гнедого и остановился рядом с фермером, который вел на север вдоль дороги старую тягловую лошадь. Лошадь, в свою очередь, тянула тяжелую повозку, набитую семьей фермера и некоторыми пожитками. Глядя на его земные блага, Джордж не мог понять, зачем ему нужно тратить столько сил на спасение всего этого.
— Что случилось? Куда все идут?
— В любые места. Прочь. Лишь бы подальше. Дьявол в Уильямсбурге. Земли приливных вод атакованы. Сожжены все плантации вдоль реки Джеймса.
— Как так? Кем? Кто сжигает плантации?
— Не знаю. Ходили слухи, что снова голландцы, но это ведь не имеет значения, не так ли?
В какой-то степени этот человек был прав, хотя Джордж и догадывался, что это не голландцы. На самом деле, у него было хорошее представление о том, кто это на самом деле, и эта мысль вызвала у него неприятное чувство в животе. Он слышал это от капитана «Братьев Уилкенсон». Пираты. Бесчеловечная, дикая сила, выходящая за рамки человеческого поведения.
Он снова развернул свою лошадь и продолжил свой путь на юг, скача изо всех сил, обгоняя постоянно растущий поток людей, бегущих из столицы.
Наконец, он добрался до огромной кучи земли и строительных материалов, которая вскоре станет дворцом губернатора, и продолжил свой путь в сердце Уильямсбурга. Судя по тому, что он увидел, здесь царил абсолютный хаос: лошади и фургоны, заполнили улицу, а люди выбегали из домов с охапками вещей, загружая их в любые транспортные средства, которые у них были, а затем спешили за новыми.
Он слышал громкий, гневный крик, вопль, плач детей, топот десятков, мчавшихся во все стороны лошадей и пьяные проклятия тех низов, которые нашли свое убежище в бутылке.
Он остановился возле тюрьмы. Шериф Витсен собирал людей, которые должны были поддержать его. Пока с ним было пять человек.
— Шериф, шериф! — Уилкенсон спрыгнул с лошади и поспешил к нему. — Шериф, что, черт возьми, происходит?
— Это чертовы пираты, черт возьми их черные души. Боже мой, — обратился Витсен к одному из добровольцев, — это ружье прошлого века, оно разнесет тебя к чертям, если ты из него выстрелишь. Иди в оружейную и принеси другое.
Витсен снова повернулся к Джорджу Уилкенсону. — Они вышли на берег около полудня, к северу от острова Хог. Сначала пришли к Финчу. Я думаю, это было первое поместье, которое они увидели. Большая часть семьи сбежала, рабы тоже, но, закончив веселиться, они сожгли его. Перебрались на плантацию Нильсона и с ней тоже покончили. Последнее, что я слышал, это было около получаса назад, что они сейчас на плантации Пейджей.
Двое мужчин на мгновение замолчали, пока шум и неразбериха кружились вокруг них. Не было нужды говорить, о чем оба думали. Дом Пейджей находился чуть выше по дороге от дома Уилкенсонов.
— Что с городской стражей? — спросил Уилкенсон.
— Вызвали их, но большинство из них слишком беспокоятся о безопасности своих семей, чтобы явиться сюда. Я послал к ним человека, который пытается их собрать, но я не очень надеюсь на это.
Пираты почти подошли
