Шрифт:
Закладка:
– И как же?
– Продолжим выводить ее из себя, ставить палки в колеса, вынудим действовать все более рискованно. Рано или поздно она решит прыгнуть выше головы и оступится.
– Или победит.
Миссис Малверхилл мотнула головой.
– Чем дольше ты путаешь карты, тем вероятнее проиграешь.
– А вдруг она остановится?
– Разумно. Но ведь она абсолютно уверена, что триумф неизбежен, а всяческие козни его только приблизят. Зачем медленно плестись к славе, если можно достичь ее в три героических прыжка?
– Что, если ты ошибаешься?
Миссис Малверхилл печально улыбнулась.
– Тогда нам крышка. – Глубоко вздохнув, она поглядела на рассветное небо с клубящимися облаками. – Вот только я не ошибаюсь.
– Просто чувствуешь, и все?
Она смерила его взглядом, сухо усмехнулась.
– Что ж, ладно. Аргумент принят. Однако нам не помешает действовать смелее, если мы не хотим так и остаться пешками в чужой игре. Ну, или множеством шариков, которые по чьей-то воле с клацаньем отскакивают куда попало. Кстати, ты еще не сказал, поможешь мне или нет. Ты должен выбрать, на чьей ты стороне.
– Я еще до конца не понял, где чья сторона.
Миссис Малверхилл опустила взгляд на облачную завесу в двух километрах ниже по склону.
– Знаешь, – произнесла она, – люди во главе любой организации предпочитают думать, что они, образно выражаясь, на вершине горы, откуда все прекрасно видно. Конечно, они заблуждаются. На самом деле внизу сплошной туман. Ты счастливчик, если видишь хотя бы на уровень ниже. Дальше, как правило, все скрыто во мгле.
– Неужели? – воспользовавшись паузой, вклинился Тэмуджин.
– В случае с «Надзором» понять, что творится, еще сложнее. Существуют уровни, о которых большинство сотрудников даже не подозревают. Я была на уровень ниже Центрального совета. Если б не совала нос, куда не следует, – вероятно, уже заседала бы там бок о бок с Теодорой. Не сейчас, так лет через десять точно, особенно если один из противников омоложения остался бы при своем мнении и умер вместо того, чтобы обзавестись новым телом. Ты, Тэм, этого уровня пока еще не достиг, но движешься к нему семимильными шагами. Хотя, – она наклонила голову, и ее зрачки вновь сузились, – тебе самому это, вероятно, невдомек. Так ведь?
– В Асферже, насколько мне казалось, в твои обязанности входило слишком уж много бумажной волокиты и политиканства. А я больше люблю практические задачи. Да и многие уже обратили внимание, что за последние полвека ротация кадров в Центральном совете сильно замедлилась.
– Как бы там ни было, в тебе есть задатки избранного.
– Весьма польщен. Поэтому ты и пытаешься меня завербовать?
– Не совсем. Они явно что-то в тебе разглядели, и я тоже, однако, полагаю, нас привлекло нечто разное. Я вижу потенциал, о котором они, на мой взгляд, не догадываются. Думаю, ты выберешь верную сторону.
– Они, скорее всего, думают так же. Что возвращает нас к вопросу, где чья сторона. Я уже говорил, что не знаю. Надеялся, ты объяснишь.
Она шагнула к нему и накрыла его снежно-белую рукавицу своей.
– Члены Центрального совета одержимы властью в отрыве от всего остального. Средства для них заменили цель. Если никто не вмешается, «Надзор» превратится в махину, которая существует лишь ради укрепления собственного могущества и преследует тайные цели отдельных своих представителей. С этим, я думаю, ты спорить не станешь? Кроме того, подозреваю, что по указке мадам д’Ортолан «Надзор» уже ведет некую скрытую игру. Возможно, она как-то связана с уникальностью человеческого разума и самобытной природой Кальбефракии, хотя мне так и не удалось подобраться достаточно близко к правящей верхушке, чтобы подтвердить свои догадки.
– А у меня, по-твоему, получится?
– Нет, продвигать тебя в Совет – слишком уж долгая канитель. Может не выйти, а время будет упущено. Причем безвозвратно.
– Почему безвозвратно?
– Потому что уже скоро Совет станет ровно таким, каким хочет его видеть мадам д’Ортолан – сборищем ее сторонников, которые во всем с ней согласны, подчиняются любой ее прихоти и живут вечно, поскольку переселяются в новые тела, как только прежние начинают дряхлеть.
– И что же ты предлагаешь?
Миссис Малверхилл с вызовом усмехнулась.
– Прежде всего, я упразднила бы Центральный совет или, по крайней мере, строго ограничила бы его права и радикально сменила бы состав. Установила бы над ним нечто вроде демократического контроля. Пусть даже члены Совета остаются бессмертными – как только навсегда покидают свой пост. Долгая жизнь будет наградой за долгую службу. Стимулом служить, а не удерживать власть.
– Ты хочешь от них слишком многого.
– Знаю. С тем, что имеют, они без боя не расстанутся.
– А противостоишь им только ты со своей бандой разбойников?
– Наши взгляды разделяют многие. В том числе – кое-кто из Совета.
– Кто, например?
Опять эта улыбка. Правда, теперь немного настороженная.
– Сначала вот что скажи, Тэм: ты меня, случаем, не предал? – Чуть опустив подбородок, она взглянула на него снизу вверх.
– Что ты имеешь в виду?
– Мы с тобой виделись. А меня разыскивают. Если ты играешь по правилам, то, скорее всего, сообщал о наших встречах.
– Сообщал, – признался он. – Это предательство?
– Само по себе – нет. А дальше? Как они велели действовать?
– Продолжать с тобой встречаться, разговаривать.
– Ты так и поступил.
– Так и поступил.
– И обо всем докладывал.
– Да.
– Абсолютно обо всем?
– Не совсем.
– И ты согласился оказать им помощь в моей поимке?
– Нет.
– Значит, отказался?
– Тоже нет. Когда они поставили вопрос ребром, я ответил, что, разумеется, поступлю как должно.
Она улыбнулась.
– И ты уже понял, как именно должно?
Он глубоко, полной грудью вдохнул чистого кислорода и ошеломляюще ледяного воздуха.
– Полагаю, им не стоит особенно надеяться на мою помощь.
На лице миссис Малверхилл отразилось приятное удивление.
– Это в тебе галантность заговорила, Тэм?
– Возможно. Я сам до конца не понимаю.
– Мадам д’Ортолан пристыдила бы тебя за сексуальную сентиментальность.
– Что она об этом знает?
– Да, сама она крайне далека от сантиментов. Разве что к кошкам испытывает слабость. – Немного помолчав, миссис Малверхилл спросила: – Как думаешь, они могут использовать тебя, чтобы меня поймать, без твоего на то согласия?
– Уверен, они
