дня после второго обеда у Аттилы посольство было отпущено назад, и с ним вместе отправился в качестве посла к императору один из приближенных к Аттиле князей по имени Верих. По дороге назад, уже за Адрианополем, послы встретились с возвращавшимся к Аттиле Вигилой.

Когда Вигила прибыл в становища Аттилы, его обыскали, нашли деньги, и Аттила, разоблачив его злые умыслы, грозил казнить на его глазах его сына. Впрочем, он смиловался и, задержав отца, отправил сына в Константинополь привести еще 50 фунтов золота в виде выкупа, а сам отправил в Константинополь Ислу и Ореста. Последнему было приказано явиться к императору, надев на шею кошель, в котором были деньги, отнятые от Вигилы, и спросить, знаком ли ему этот кошель, а Исла должен был высказать от имени Аттилы резкий упрек императору, что он поступил «как раб, покушающийся на жизнь своего господина». Аттила знал, кто был виновником этого замысла, и потребовал выдачи Хрисафия.[806] Но Хрисафий, пользовавшийся тогда всеобщим расположением, не был выдан. Ответное посольство снаряжено было из самых видных сановников, состоявших в ранге патрициев, магистра армии Анатолия и магистра оффиций Нома, человека, лично расположенного к Хрисафию, очень богатого и щедрого. Посольство везло богатые подарки и значительную сумму денег от Хрисафия. Аттила встретил послов высокомерно, но смягчился от богатых даров и обещал признавать на будущее время границей течение Дуная, заявил, что больше не будет беспокоить императора требованием перебежчиков, если император, со своей стороны, не будет больше принимать на свою службу гуннов. Щедро одарив послов конями и мехами, он приказал своим близким людям сделать им подарки и, отпуская послов, позволил в знак своего благоволения взять без выкупа много пленных, томившихся в гуннской неволе, а также освободил Вигилу, которого держал в заточении. Вместе с послами он отпустил и своего секретаря Констанция.

Исполняя свое обещание, император приискал для Констанция невесту. То была вдова Арматия, сына Плинты, консула 419 года, который исполнял первое посольство к Аттиле. Арматий воевал в 441 или 442 году в Ливии против авзуриан, составлявших постоянную угрозу для городов той области. Поход был удачен, но, вернувшись из похода, Арматий заболел и умер.[807]

В год смерти Феодосия Аттила собирался в большой поход на Запад. По сообщению хронистов, он послал в обе столицы какого-то гота, поручив ему передать обоим императорам такое повеление: «Тебе приказал мой и твой владыка приготовить ему дворец».[808] Дерзость этого обращения стояла в связи с желанием и намерением Аттилы породниться с домом Феодосия. Дочь Плацидии и Констанция, Гонория, жившая с матерью после восшествия Валентиниана на римский престол, имела несчастье сойтись с одним офицером придворных войск (или прокуратором, по другим источникам), Евгением. Когда это стало известно матери, Евгения казнили, а Гонорию отослали в Византию под строгий надзор благочестивой тетки Пульхерии.[809] Царевна томилась в скучной и строгой атмосфере двора Феодосия и наконец придумала способ освободиться из плена. Она послала Аттиле кольцо и предложила ему себя в жены. Посредником был евнух, состоявший при царевне, Иакинф. Аттила имел много жен и постоянно умножал их число; однажды он справлял новую свадьбу во время пребывания у него посольства из Константинополя. Он отлично понял, какие выгоды может извлечь из брака с Гонорией, принял ее предложение и потребовал от Феодосия прислать ему невесту. Феодосий поспешил отослать Гонорию в Равенну к ее матери и брату. Там ее выдали замуж за Геркулана, бывшего консула, человека пожилого, от которого нельзя было ожидать, что он, опираясь на родство с династией Феодосия, захочет искать прав наследования. Валентиниан расследовал все дело, подверг пытке Иакинфа и казнил его.[810] Аттила потребовал от Валентиниана свою невесту и в приданое за нею желал получить часть империи как наследство Феодосия. Ему отвечали, что Гонория замужем, брак расторжению не подлежит и что женщины в императорском доме не наследуют царства. Аттила не удовлетворился этим ответом и считал себя обманутым. Но вследствие этого эпизода его мысли были обращены на Запад, где была его невеста. В эту пору скончался Феодосий, и руководство политикой Восточной империи перешло в другие руки.

ЦЕРКОВНЫЕ ДЕЛА

Церковные отношения в начале правления Феодосия были омрачены, продолжавшимся расколом иоаннитов. Помянутый выше патриарх Аттик, второй преемник Иоанна, человек мирного характера, относившийся с христианской терпимостью к еретикам, находился в наилучших отношениях ко двору и имел большое влияние на Пульхерию. Упрочивая пошатнувшийся престиж власти Константинопольского патриарха после катастрофы, постигшей Иоанна Златоуста, Аттик добился издания указа, по которому в диоцезах Фракии, Азии и Понта воспрещалось рукополагать епископов без предварительного согласия константинопольского престола. Таким образом положено было прочное основание утверждению церковной власти Константинопольского патриарха.

После восстановления памяти Иоанна не было поводов для раздора с римским папой. Но около 420 года несогласия и раздоры, возникшие между епископами церквей Иллирика, дали повод патриарху Аттику вмешаться в церковные дела этой диоцезы. Иллирик как префектура принадлежал сначала к Западной империи и потому отошел под духовную власть папы. Епископ города Фессалоники, как митрополит области, пользовался от папы титулом викария апостольского престола (vicarius sedis apostolicae). Двор поддержал Аттика, и в 421 году был издан указ, по которому епископам Иллирика, принадлежавшего теперь в большей своей части Восточной империи, повелевалось на будущее время в случаях каких-либо спорных вопросов обращаться к суду константинопольского престола.[811]

Папа восстал против этого посягательства, и Иллирик остался под его духовной властью. При четвертом преемнике Аттика, Прокле, спор об Иллирике возобновился (434 г.), но папа Лев отстоял и на этот раз свои права. Интересно отметить, что в переписке по этому поводу папа признавал наряду с собой только два престола: Александрию и Антиохию.[812]

По смерти Аттика в 425 году патриарший престол занял глубокий старец Сисинний, привлекавший сердца всех своей благотворительностью и кротостью.[813] В конце 427 года он умер, и по инициативе двора, в обход соперничавших между собою кандидатов, был призван на константинопольский престол антиохийский пресвитер Несторий. Сириец по происхождению, родом из Германикеи, Несторий получил богословское образование в Антиохии, был зачислен в клир и жил в монастыре св. Евпрепия у стен города. Слава красноречивого проповедника обратила на него внимание двора, но он сам некоторое время колебался принять высокую честь. Посвящение Нестория произошло 10 апреля 428 года, и в первой своей речи после вступления на кафедру он обратился к императору с такими словами: «Царь, дай мне землю, очищенную