Глава 63. Темницы и кинжалы

Девушка улыбается, ее клыки блестят в тусклом свете усыпальницы, и мы все ахаем. У Хадсона и Джексона есть сестра? Я быстро смотрю на них, и становится ясно – они этого не знали.

Затем, прежде чем кто-то из нас успевает отреагировать, она небрежно машет рукой и командует:

– Взять их.

Пара секунд – и зал заполняет целый батальон Вампирской гвардии. Гвардейцы приближаются к нам, и мы встаем в круг спина к спине. Я опять пытаюсь воспользоваться платиновой нитью, и опять из этого ничего не выходит.

– Что происходит? – спрашивает Иден, и в ее голосе звучит такая паника, какой я раньше за ней не замечала. – Я не могу найти моего дракона.

– А я не могу найти мой телекинез, – бормочет Джексон, увернувшись от удара огромного кулака.

– Должно быть, здесь действуют какие-то чары, блокирующие нашу магическую силу, как это было в Этериуме, – говорит Хадсон, уворачиваясь от мощных кулаков. Он бьет гвардейца ногой в солнечное сплетение, и тот отлетает назад.

Но, когда он отводит взгляд, чтобы посмотреть, как там я, очередной кулак расквашивает ему нос. Брызгает кровь, и эта девица – кем бы она ни была – смеется, стоя в дверях.

– Я могла бы извиниться за боль, которую вам всем придется испытать, но боль – это моя любимая часть представления. Развлекайтесь, – говорит она гвардейцам, и я могла бы поклясться, что слышу, как она смеется, идя по коридору.

Я тоже начинаю отбиваться и ударяю ногой одного гвардейца, попытавшегося меня схватить, а другого бодаю головой в подбородок. Но их десятки, а нас всего четверо. А поскольку теперь мы лишены магической силы, сражение заканчивается, толком не начавшись.

Надев на нас неразрушимые цепи, они тащат нас к огромной камере с толстыми решетками, сделанными, я думаю, из того же металла, что и наши кандалы. Здесь я вижу учеников Кэтмира – некоторые все еще одеты в свои форменные фиолетовые худи – и нескольких учителей.

Я почувствовала бы большую радость от встречи, если бы мы не оказались в той же темнице, что и они. Гвардейцы с лязгом открывают дверь и толкают нас внутрь, даже не сняв с нас кандалов.

– Повернитесь, – грубо командует один из них, когда мы все оказываемся взаперти. Только теперь, когда мы стоим к ним спиной и не имеем возможности убежать, они снимают кандалы с наших запястий.

Первой от них избавляют Иден, она тут же спешит в другой конец камеры и, плача и смеясь, обнимает другую девушку, драконшу, которая на год моложе нас. Я стою в конце очереди на снятие кандалов – между Джексоном и Хадсоном – и, ожидая, когда подойдет мой черед, смотрю на учеников, гадая, кого уже бросили в колодцы.

Я нахожу глазами бывшего парня Мэйси, Кэма, и Амку, библиотекаршу, которая была так добра ко мне, вижу девушку-человековолка, сидевшую рядом со мной на уроках изобразительного искусства на протяжении большей части второго семестра, а также нескольких драконов, посещавших вместе со мной занятия по физике полетов. Но как бы я ни крутила головой, я нигде не вижу дядю Финна.

Я надеюсь, что это говорит лишь о том, что он находится где-то сзади – это большая камера, в ней очень много народу, – а не о том, что Сайрус уже начал мучить его.

– И что же нам делать теперь? – спрашивает Джексон, но Хадсон не слушает его. Он уже повернулся и всматривается в лица тюремных стражников, будто ища что-то или кого-то. Но я не обращаю на это внимания, потому что как раз сейчас вижу тех, кого хотела увидеть.

Новые гвардейцы привели новых заключенных и, снимая с них кандалы, толкают их в камеру одного за другим. Флинт. Мекай. Дауд. Рафаэль. Байрон. Лайам. И Мэйси.

Дауд бросается к пареньку, очень похожему на него – Амиру, – а моя кузина подбегает ко мне, обнимает меня за талию и кричит:

– Вы пришли за нами.

– Разумеется, как же иначе. Мы же семья. – Я тоже обнимаю ее, и минуту мы стоим обнявшись. Мэйси рада увидеть меня, а я испытываю невыразимое облегчение, обнаружив, что она не лежит на дне колодца.

Наконец мы отстраняемся друг от друга, и Мэйси говорит, глядя на меня сквозь слезы:

– Прости, что мы сбежали от вас тайком.

Я качаю головой.

– Да нет, я все понимаю. Прости, что я не слушала тебя.

Она вытирает слезы со щек и шмыгает носом.

– Мне надо было разыскать родителей.

– Тебе незачем оправдывается. – Я опять обнимаю ее. – Я понимаю.

Слева от нас кто-то кашляет, и мы опять отстраняемся друг от друга.

– Фостер там, сзади, Мэйс. – Это Кэм, и впервые на моей памяти он разговаривает не как мудак. – Ему здорово досталось, но он в порядке.

– Папа! – кричит Мэйси и бросается в заднюю часть темницы. – Папа, где…

– Мэйси? – Дядя Финн выбирается из толпы учеников и сжимает Мэйси в объятиях. – Слава богу, ты цела. Я думал… – Его голос срывается.

– А я думала то же самое о тебе, – отвечает она, крепко обняв его.

– А как насчет Грейс? Она…

– Я здесь, дядя Финн. – Я пытаюсь тоже обнять его, но как только касаюсь его правого плеча, он вздрагивает.

– Что у тебя болит? – спрашивает Мэйси, но, по правде сказать, логичнее было бы спросить, что у него не болит. Видно, что он дрался, как лев, когда произошло нападение на Кэтмир, и это не удивляет меня. Дядя Финн всегда старался всеми силами оберегать и защищать своих учеников.

Его лицо все в кровоподтеках, глаза почернели и заплыли, левая сторона челюсти распухла, одежда разорвана и покрыта кровью, а костяшки пальцев на обеих руках разбиты. К тому же он заметно хромает.

– Ничего у меня не болит, – говорит он, целуя Мэйси в макушку. – Теперь, когда я знаю, что ты жива, мне больше не о чем беспокоиться.

Меня восхищает сила его духа, но он так кренится на одну сторону, что мне трудно поверить его словам.

– Не беспокойся, папа. Мы вытащим вас отсюда, – успокаивает его Мэйси.

Я переглядываюсь с Хадсоном, который стоит рядом. Я обеими руками за то, чтобы вытащить отсюда всех, но я не любительница раздавать обещания, выполнить которые мы не можем. А в данный момент мы лишены нашей магической силы и заперты в темнице. Побег отсюда кажется мне несбыточной мечтой, и сейчас я хочу