— Это да. Так вот, много их было, я считать не умею, по-вашему, да только если на каждого по пальцу с лапы приложить, то и лап не останется свободных.

Ждан, даже присвистнул. Медведь, конечно, считать не умеет, но получается, что не меньше двух десятков человек на него напало, и не только человек, но и чуди. А чуди только в крепости живут, даже в ближних деревнях не селятся.

Что же это? Неужто кто-то из бояр охоту решил устроить в здешних местах?

— Много людей ты насчитал, — вслух ответил он.

— Может, и много, — отмахнулся Потап, — Я бы их всех побил, коли не эти, здоровые… Навалились всем скопом, а один, вон, чуть лапу не отхватил.

— А где они на тебя напали?

— Так как раз возле дальнего леса, который за рекой начинается. Там я живу, там мои угодья и малинники, и муравейники с пчелиными гнёздами, кроме меня никто не трогает.

Вот тут Ждана проняло потому, что тот самый дальний лес, о котором говорил Потап Косматьич, люди называли Волотовым лесом.

— У тебя ещё стрела в боку, — напомнил Ждан, но тут уж медведь только отмахнулся:

— Чую я её, неглубоко сидит. Осень придёт, сало набежит на бока — сама вывалится.

— Ну, как знаешь.

— Спасибо тебе, богатырь-лекарь, — медведь поднялся на дыбы и положил тяжеленные лапы на плечи десятнику. — Были мы с тобой врагами, а стали побратимами, можешь теперь в мой лес заходить, никто там тебя не тронет.

— Кроме лиходеев, что тебя самого стреножили.

— А об этом не беспокойся, — злобно проворчал Потап. — Я сейчас свояка да сноху кликну, и пойдём, по-свойски поговорим с гостями незваными. Э! Да вон, они идут!

Ждан обернулся и чуть не присел от страха. «Свояк» и «сноха» оказались куда крупнее богатыря Потапа, раза эдак в два. А за медведицей ещё и два медвежонка-подростка брели, уже не уступавшие размерами «родственнику».

— Сожрём обоих? — коротко поинтересовалась медведица, бросив взгляд на замершего Ждана и окончательно помертвевшую Цветаву.

— Ты охолони, кулёма! — задиристо выдвинулся Потап Косматьич. — Это побратим мой, да медведиха его! Они под моей защитой!

— Тута не твой лес, — прорычал «свояк». — Сожрём!

Медвежата, заслышав отца, насторожились и заревели радостно.

— Не дам! — взвизгнул медведь-богатырь и, подскочив к «свояку», залепил ему затрещину, ничуть не смущаясь ни ростом, ни преимуществом в силе.

Грузный «свояк» вместо того чтобы ответить на удар, попятился и вдруг шлёпнулся на зад, медведица было заворчала, но и ей прилетел богатырский удар от тощего родственника, причём с тем же результатом. Непонятно было, то ли не ожидали от субтильного родича такой наглости, то ли действительно в лапах его была такая богатырская силища. Медвежата рисковать не стали — сразу отбежали поодаль и смотрели на драку родственников уже без всякого веселья.

— Спасибо, Потап Косматьич, — поклонился Ждан. — Вовек твоей дружбы не забуду.

— Иди с миром, — проревел медведь. — Богатырь богатыря в беде не бросит! Ты с медведихой иди, а мы тут только беседу начали!

Ждан подхватил под локоть обмякшую Цветаву и не оглядываясь пошёл прочь, слыша за спиной звуки сочных оплеух и обиженный медвежий рёв.

Глава 20

— Ты разговаривал с медведем!

Когда они отошли достаточно далеко, Цветава, наконец дала волю охватившему её страху.

— Успокойся, пожалуйста.

Ждан попытался было приобнять её, чтобы успокоить, но девушка вывернулась и отскочила в сторону.

— Объясни, что это было.

— Ну… — десятник задумался, не зная, как продолжить. — Я разговаривал с медведем.

— Почему?! Почему ты можешь разговаривать с медведем?!

— Не знаю…

А что ей говорить? «У меня в теле камни с душами мёртвых героев, поэтому я могу говорить со зверями и видеть духов»? Это ещё хуже, чем дураком прикинуться.

— И часто ты с медведями разговариваешь?

— Нет. Сегодня в первый раз, до этого получалось только с собакой…

— С собакой?!

— Ну, да. Ты же её видела — Жужка.

— Знаешь, — пугающе спокойно сказала Цветава. — Я уже не уверена, что всё, что ты мне говорил — правда. Скорее уж ты от страха сошёл с ума и наплёл мне с три короба, а теперь…

— Да что я тебе наплёл?

— Про камень, про подземелье в лесу, про то, что там лежит княжна, на которой заклятье. Это слишком похоже на детскую басню.

— Басней это было бы, если бы я тебе рассказал, что с медведем могу говорить, а он бы нас обоих сожрал. У нас сегодня наоборот вышло.

— Всё равно, — упрямо произнесла Цветава. — Ты с ним рычал, будто сам медведем стал.

— А я и не заметил, — пробормотал Ждан и добавил: — Он же ранен был, так я ему помог.

— Чем это?

— Рану залечил.

— Руками?!

— Да, я сам не понял, как получилось. Просто руки наложил и…

— Так, всё, — убитым голосом произнесла Цветава. — Я тебе поверила, а