Только несколько лет спустя, когда ей сделали операцию по удалению аппендицита, она была поражена тем, насколько похож был ее сон в больнице на тот, который был тогда в Берлине. Синтетический и черный как смоль, как будто кто-то внезапно выключил ее, а она даже не осознавала этого. Разница была лишь в том, что во время операции она спала не так долго.

— Ого, что это такое? — выпалил Ингвар, как только вошел в прихожую и увидел накрытый к ужину стол с кусками сырой курицы, свининой и говядиной, айоли, чесночным маслом и майонезом чили. В середине согревался синим пламенем свечи котелок. — Фондю! Давно мы его не доставали. Что празднуем?

— Ничего, — ответила она, улыбаясь. — Можешь быть абсолютно спокоен. — Салфетки. Должно быть, все дело в салфетках. Почему она просто не поставила на стол рулон кухонных полотенец?

— О, как мило. Я прямо вспотел от напряжения. — Ингвар снял верхнюю одежду и вошел. — Уж подумал, что забыл про день свадьбы или что-то в этом роде.

— Нет, я просто занялась уборкой в кухонных шкафчиках, нашла нашу старую фондюшницу и подумала, а почему бы и нет? — Она пожала плечами. — Садись, а я принесу все остальное.

Ингвар сел и принялся рассматривать маленькие вилочки с разноцветными отметинами на концах рукояти.

— Я возьму синие, а ты бери красные. Пойдет?

— Конечно, — сказала она, возвращаясь с печеной картошкой.

— Ничего себе, на меня прямо ностальгия нахлынула. Помнишь, как мы были во Франции и катались на лыжах? Разве не тогда мы впервые ели фондю?

— Да, хотя я немного модернизировала рецепт и основа здесь — красное вино, а не масло, и если бы не картошка, то вся эта еда соответствовала бы низкогликемической диете.

— Я знаю, что сегодня только понедельник, но такой ужин требует бокала вина, что скажешь?

— Только бы это не перешло в привычку, — ответила она с улыбкой и села напротив него. — Никогда не знаешь, чем это кончится.

Ингвар рассмеялся и встал.

— Звучит так, будто мы собираемся выпить целую бутылку. — Он подмигнул ей и исчез.

Гертруда ущипнула себя за руку, чтобы не слишком увлекаться веселым настроением.

— Как насчет «Марчези Антинори» из Тосканы? — Муландер протянул бутылку, словно был официантом. — Вино со вкусом вишни, слив и легким ароматом трав. Оно обладает насыщенным вкусом и долгим послевкусием.

— Я уверена, оно нам понравится. — Она сделала глоток вина, которое он налил ей в бокал. — Мм, и правда вкусное.

Муландер наполнил два бокала, после чего они принялись насаживать на длинные вилочки кусочки мяса.

— Как дела на работе? — Гертруда опустила специальную вилочку в теплую жидкость и принялась за новую — с грибами, помидорами «сливка» и мелким луком.

— Ну, я думаю, дела идут хорошо, даже несмотря на то, что в данный момент много работы.

— Сколько у вас сейчас расследований?

— Кажется, реально много. И все они совсем не простые. С другой стороны, кто сказал, что должно быть легко и просто?

— Ну да, обычно тебе нравится, когда есть над чем подумать.

— Поверь мне, одного такого расследования было бы вполне достаточно. — Ингвар поднял одну из своих вилок, чтобы проверить, готово ли мясо.

— А Фабиан? Он все еще дома или…

— Уже нет, он вернулся и занимается одним из расследований, хотя должен сказать, что он выглядит каким-то странным.

— Правда, почему?

— Ты знаешь, он рассеян и, кажется, думает о чем-то совершенно другом. — Ингвар вырезал крест в печеной картошке и прижал края так, чтобы она раскрылась. — Но, возможно, это не так уж странно, учитывая то, через что только что прошли он и его семья.

— Да, просто кошмар какой-то, — она взяла обе вилки и сняла с них мясо и овощи. — Должно быть, это было ужасно. А его дочь, как ее зовут?

— Матильда.

— Да, точно. Как у нее дела? Теперь с ней все в порядке?

Ингвар кивнул и, следуя примеру Гертруды, снял кусочки еды со своих вилок.

— Насколько я понимаю, она сможет полностью восстановить здоровье.

— Тогда вообще отлично. — Она воткнула вилку в один из кусочков говядины, обмакнула его в чили-майонез и принялась жевать. Она вдруг поняла, что больше не может игнорировать все вопросы, которые роились в ее голове, не говоря уже о беспокойстве о том, какие ответы получит. Как назло, жилистый кусок мяса застрял во рту, как будто был сделан из резины. Молчание затянулось, и ей наконец пришлось проглотить его целиком и запить большим глотком вина.

— А за какое расследование отвечает сейчас Фабиан?

Ингвар поставил бокал и посмотрел на нее взглядом, который проходил сквозь ее кожу и читал не только ее мысли, но также давление, частоту дыхания и уровень стресса. Только Ингвар мог видеть людей насквозь и точно знать, на какие кнопки надо нажать, чтобы они выдали то, что ему нужно.

Конечно, дело было в вопросе, который она задала. Когда она потом вспоминала все произошедшее, стало понятно, что вопрос был абсолютно неестественный, и если раньше он не понимал, к чему она клонит, то теперь точно уловил.

— Гертруда, ты хоть знаешь, какие у нас сейчас расследования?

— Немного в курсе вообще-то. — Она сделала еще глоток вина. — В газетах много о чем пишут. — Прямо сейчас ей нужно было все, что помогло бы немного успокоиться. — О той ужасной истории с мальчиком-иммигрантом в стиральной машине, и потом о том мужчине, которого зарезали насмерть прямо на глазах у покупателей в «Ика Макси». Я все время думаю, боже мой, куда катится мир? — Теперь она говорила слишком много.

— Ты не одна удивляешься. — Ингвар молчал и так внимательно изучал ее своим чертовым взглядом-рентгеном, что она уже не знала, куда деваться. Каждое движение теперь казалось неестественным, а боль в крестце дала о себе знать после того, как она потянулась за едой на другом конце стола. Но не могла же она начать делать упражнения для спины прямо за ужином.

— Ты уже наелась?

Точно, еда. Как она могла забыть о ней?

— Я просто хотела, чтобы картошка успела немного остыть, — как и Ингвар, она раскрыла картофелину, словно цветок, и положила ложку чесночного масла в отверстие.

— Остыть? Масло же должно растаять, — Муландер положил кусочек курицы в рот. — И если тебе прямо так интересно, то рассказываю. Фабиан занимается расследованием, которое мы еще не упоминали в средствах массовой информации.

— Да? И что там такое?

— Да, представь себе. На данный момент нам известно лишь то, что жертва, женщина, подверглась необычному воздействию — ей вкололи рицин. Кроме того, мы нашли скрытые камеры в ее спальне и в ванной.

— Скрытые камеры? Но кто мог сделать такое?