возвращаемся к вопросу о том, до какой степени им приходилось изменять структурные ограничения (организационные и идеологические) самой системы. С этой точки зрения Горбачев и Ельцин становились все менее и менее ограниченны, по мере того как в 1980-х годах их усилия по преобразованию советской системы продвигались вперед. После того как организация и идеология советской системы дали трещину, а затем рухнули, личностные качества и менталитет Горбачева и Ельцина стали в гораздо большей степени определять сделанный ими выбор.

Роль все более автономных общественных сил на протяжении 1987–1993 годов также неуклонно возрастала. Горбачев высвободил эти силы, а затем положился на них как на опору для запугивания старой гвардии внутри истеблишмента. К 1989 году уже можно говорить об автономных общественных силах как о факторе, постоянно взаимодействующем с лидерами в сфере изменении контекста советской и постсоветской политики – и о «совместном производстве» их стратегий лидерства. В конечном итоге Горбачев в этом процессе проиграл. Ельцин взял на себя руководство процессом в 1989 году, но его тоже иногда удивляли новые уровни радикального самоутверждения групп в обществе.

К 1993 году радикальная общественная мобилизация утихла или была направлена в область законодательства. В этих обстоятельствах Ельцин выбрал стратегию поддержания авторитета, обращенную к определенной комбинации реформистских и консервативных сил как в политическом истеблишменте, так и в обществе в целом. К 1996 году он заложил основы новой системы. В некоторой степени эта система налагала структурные ограничения, которые во время второго президентского срока Ельцина могли уменьшать его свободу действий почти в той же степени, в какой сложившаяся советская система уменьшала свободу действий Брежнева в последние годы его правления. Мучительные усилия президента Путина разработать программу существенных изменений, по-видимому, свидетельствуют об устойчивости этих ограничений. Но это тема другой книги.

Глава 12

Критерии оценки трансформационных лидеров

Большая часть этой книги посвящена анализу политических стратегий Горбачева и Ельцина. Однако в главах девятой и одиннадцатой рассматривалась проблема объяснения их выбора. Остается обратиться к еще одному дополнительному параметру, имеющему ключевое значение для изучения лидерства: критериям его оценки. Исходя из чего следует оценивать Горбачева и Ельцина как лидеров? Это, безусловно, наиболее сложная задача, поскольку она включает две других. Прежде чем оценить эффективность их лидерства, следует определить, что именно они пытались сделать, и указать, какой степенью свободы они обладали для достижения этих целей. Мы должны прибегнуть к альтернативным рассуждениям («что было бы, если бы»), чтобы ответить, привели ли их действия к результатам, которых не было бы в отсутствие их руководства. Нормативный компонент любой оценки усложняет эту задачу[408]. Начнем с короткой главы, в которой определим критерии оценки трансформационных лидеров. Затем последние две главы книги будут посвящены оценкам Горбачева и Ельцина как лидеров трансформации.

Требования к эффективному трансформационному лидерству

Трансформационное лидерство – это процесс, который Шумпетер назвал «созидательным разрушением»: такой демонтаж старой системы, при котором одновременно создаются основы для системы новой [Schumpeter 1942: 81–86]. Это непростая задача даже для самых талантливых руководителей. Как утверждалось в главе первой, лидеры, стремящиеся к созидательному разрушению, должны:

• публично подчеркивать несовместимость между возникающими требованиями внешней среды, с одной стороны, и текущими принципами управления и культурными допущениями – с другой;

• обрисовать альтернативное видение политической организации и культуры, которое восстановит гармоничные отношения между преобразованным объектом и средой;

• мобилизовать соратников в поддержку этого видения;

• не дать защитникам существующего порядка саботировать трансформацию;

• реализовать конкретные программы, которые приведут к замене существующего порядка на более отвечающий требованиям внешней среды завтрашнего дня.

Когда отправной точкой является монополистическая система ленинизма, трансформационный лидер должен:

• создать и легитимизировать автономные общественные арены;

• рассредоточить социальные, экономические, политические и информационные ресурсы по этим аренам;

• создать новые институты для координации децентрализованного общественного обмена и интеграции нового общественного порядка;

• заложить основы новой политико-экономической культуры, созвучной новому общественному порядку.

Таким образом, он должен разрушить структуры и культуру старого порядка, заменить их новыми структурами и помочь сформулировать новую культуру. Это в любом случае – идеал. Редкий лидер может добиться успеха как в разрушении системы, так и в построении новой. Горбачев и Ельцин пытались добиться успеха по обоим направлениям.

Стандарты оценки лидерства

Как в публицистике, так и в академической науке оценка лидерства проводится постоянно, но обычно без размышлений о применяемых стандартах. Следовательно, разные наблюдатели могут применять к одному и тому же лидеру разные стандарты, что приводит к разным оценкам итоговых показателей.

Один стандарт является чисто нормативным, а его нормы определяются наблюдателем: согласен я или не согласен с ценностями и целями, которые преследует лидер? Если я согласен с его ценностями и целями, я называю его «великим». Если мне не нравятся его ценности и цели, то назвать его «великим» нельзя. Нормативный подход может также фокусироваться на результатах политики лидера. Если я одобряю эти результаты, я даю положительную оценку; если я не согласен, мое мнение будет отрицательным. Как выразился Хоффманн, «человек, который для моего соседа герой, для меня может быть истинным проклятием» [Hoffmann 1967: 113]. Сплошь и рядом нормативный подход к оценке объединяет намерения и результаты, рассматривая последние как продукт первых.

Например, противники того, за что выступал Горбачев, часто с большой страстью высказывали свои негативные мнения, а те, кому это нравилось, часто склонялись к «горбимании». «Тайм» мог объявить Горбачева «человеком десятилетия», советские реакционеры проклинали его за вестернизацию страны, тогда как советские сторонники свободного рынка – за упорную приверженность «социалистической идее». Люди на обоих концах советского политического спектра недоумевали по поводу того, что Горбачевым так восхищаются за границей, но так недолюбливают дома. Когда итог споров о «достижениях» лидера в значительной степени зависит от принятия или неприятия ценностей, которым он привержен и которые реализует, таким спорам не следует уделять много внимания. Убедить оппонента, приводя доказательства, невозможно. Споры имеют тенденцию к уходу в сторону философского обсуждения относительных достоинств различных ценностей, но это иная задача по сравнению с оценкой лидерства как такового.

Хотя чисто нормативный подход слишком ограничен, нам все же нужен стандарт, по которому можно судить о работе лидера. Следовательно, второй подход к оценке лидерства зависит главным образом от суждений об эффективности. Поскольку эффективность может быть определена только относительно набора целей (эффективных для достижения чего?), цели и ценности должны стать частью уравнения. Но принятие за эталон ценностей наблюдателя не слишком нам поможет, если они отличаются от ценностей самого рассматриваемого лидера. Нет смысла оценивать эффективность