Как уже говорилось выше (см. с. 203), наряду с отмеченной текстологической бесцеремонностью, которую Н. Я. Эйдельман позволил себе в газетной статье 1974 года, в целом требования, выдвигаемые С. К. Кравченко, выглядят чрезмерными, особенно мы говорим о неких «правилах публикации архивно-мемуарных материалов», согласно с которыми требуется изложить историографию. Подобные требования, повторимся, вряд ли уместны при рассмотрении газетной статьи.

7. Письмо И. А. Крайных (Читинская обл.) в редакцию «Литературной газеты», 10 февраля 1984

В редакцию «Литературной газеты»

г. Москва

Уважаемые товарищи!

На страницах Вашей многоуважаемой газеты опубликованы полеместические <!> статьи двух писателей-публицистов. В номере за 21 сентября 1983 г. критическая статья Андрея Малыгина <!> «Разрушение жанра, или Кое-что об исторической прозе», в которой содержатся критические замечания в адрес писателя-публициста Н. Эйдемана <!> по изданным им произведениям на исторические темы «Пушкин и декабристы» и «Большой жано <!>». И ответ Н. Эйдемана <!> на эту критику в номере от 11 января 1984 года «Подмена жанра». Обе эти статьи мы, читатеско<!>-краеведческая общественность нашего города совместно с библиотечными работниками, преподователями <!> литературы и историками разобрали на наших читательских встречах.

И решили сообщить наши <!> мнение обам <!> автарам <!> через вашу газету. Мы конечно не считаем себя знатоками теории литературных жанров. Но как читатели и краеведческая общественность сочли уместным выразить наши мнения по этому вопросу полемики двух писателей.

Мы считаем критические замечания А. Малыгина <!> в адрес литературных произведений Н. Эйдемана <!> справедливыми и обоснованными.

Мы знакомы и с другими публисцискими <!> статьями Н. Эйдельмана на исторические темы в жур. «Наука и жизнь» и нам читателем <!> многое непонятно в литературном жанре этого писателя. Толи <!> Н. Эйдеман <!> писатель-историк или писатель в жанре художественной прозы. Потому, что исторический реализьм <!> в них подменяется художественным домыслам <!> присущим жанру художественной прозы. При этом, как жонглел<!>-фокусник подменяет времена и годы, исторические личностьи <!> и события, т. е. реальность историческую, словомыслием домыслами присущими только в художественной прозе не приемливаемую <!> в литературно-исторической прозе. Т. к. такое жонглирование историческими датами, личностями и событиями дезаарентирует <!> читателя в познании действительно историческом отношении по времени, личностях и исторических событиях. Читатель оказывается в не доумении <!>. Какому литературному источнику верить толи <!> историческому толи <!> художественной исторической романтичной прозе Н. Эйдельмана.

Мы полагаем, что уж самому-то Н. Эйдельману известно, что не все читатели имеют эрудицию в познании вопросов истории. Некоторые принимают исторический авторский домысел за истину. Что отражается на понятии и познании действительных исторических сведений об времини <!>, личностьи <!> и исторических событиях прошлого и нашего времени.

Следовательно, писатель не должен писать от того чтобы быть писателем-мастером художественного слова, не считаясь с тем, для какого круга читателей он пишет, а главное быть реалистом не обманывать своим мастерством художественной прозы своих читателей. Особенно в литературно-художественном творчестве на исторические темы. По этому <!> мы позволили как читатели рекамендовать <!> уважаемому Н. Эйдельману руководствоватся <!> золотым правилом первого русского историка Н. М. Карамзина.

«История не роман. Домысел – лож <!> всегда может быть красивой. Истенная <!> история в своем бедном одеянии нравится только бескорыстным опытным, зрелым умам»[589]… Следовательно, писатель должен быть реалистом в каком бы то небыло <!> литературном жанре на исторические темы.

Поэтому критику А. Малыгина <!> мы, значительная часть читательско-краеведческой общественности в адрес Н. Эйдельмана, мы считаем в полне <!> справедливой и объективной. А ссылки на великих писателей мастеров художественной прозы Пушкина, Толстого прошлого времени не приемлевыемы <!> читательской общественностьи <!> в нашем современном советском обществе. Советский реализьм <!> основан на объективном понятьии <!> нашего современного образа мыслий <!>, как в среде писателей, так и читателей об этом не следует забывать писателям-современникам.

По поручению читательской общественностьи <!>

с глубоким уважением и пожеланием больших

творчиских <!> успехов обам <!> авторам статей.

Старый 75-летний забайкальский

краевед, действ. член Географического

общества АН СССР

И. Крайных

10.2.84 г.

г. Петров-Забайкальский

Чит. обл.

<…>

Извинете <!> за качесво <!> и грамотность машинописи письма.

Годы раны, а машинка не подчиняется старикам.

Крайных Иван Андреевич (1912–?) родился в Серпухове в семье ткачей, в 1925‐м начал самостоятельную жизнь: до 1928‐го батрачил, с 1929‐го по 1930‐й – на комсомольской работе, с 1930‐го по 1932‐й – в РККА, где окончил школьный курс и получил звание младшего политрука (в 1939‐м переаттестован и получил звание политрука); с 1932‐го по 1936‐й – в органах УГБ НКВД «на руководящей командной работе», в 1936‐м отозван наркоматом путей сообщения для работы на железнодорожном транспорте в связи с изобретательской деятельностью в этой области (в 1935‐м подал заявку, а в 1937‐м получил свидетельство об изобретении на «автоматический вагонный замедлитель» с электрическим приводом тормозных шин для сортировочных горок) и после успешных испытаний оставлен в Управлении Московско-Киевской железной дороги «на спецработе», жил в Смоленской области. С 1938-го – член ВКП(б), но в 1940‐м исключен из ее рядов и в том же году осужден линейно-транспортным судом Московско-Киевской железной дороги по статьям УК РСФСР 109‐й (злоупотребление властью или служебным положением) и 95‐й (заведомо ложный донос) («будучи инспектором дорожного отдела наймов, пользуясь своим служебным положением в корыстных целях, оклеветал целый ряд невинных работников») на восемь лет лишения свободы и поражение в избирательных правах на четыре года (в момент ареста тогда у него было четверо детей, старшему из которых шесть лет). Наказание отбывал с 19 ноября 1940 года в ИТК в Орске, где работал бригадиром стахановской бригады; в июле 1942‐го подал ходатайство о помиловании (отправке на фронт вместо отбытия наказания), 31 декабря 1942 года Президиум Верховного Совета СССР постановил «снять с Крайных И. А. поражение в избирательных правах и отсрочить исполнение приговора до окончания военных действий, с направлением на фронт», однако направлен на фронт он был еще до этого решения, в момент подачи заявления (см.: ГА РФ. Ф. Р-7863. Оп. 6. Д. 3036. Л. 1–11; в картотеках участников войны имя его не значится).

После войны обосновался в городе Петровск-Забайкальский (б. Петровский завод); с 1950‐х активно участвовал в изучении местного края, пребывания там декабристов. Его усилиями были разысканы и сохранены надгробия местных кладбищ, зафиксированы вскрытия могил (в т. ч. С. Р. Лепарского в 1957 году), записаны устные рассказы старожилов об известных колодниках, работавших на рудниках (упом.: Константинов М. В., Цуприк Р. И. Изучение декабристского некрополя в г. Петровске-Забайкальском // Политическая