До слуха доносились отдалённые крики и… чей-то храп?

— Не шевелись! Они смотрят.

Они?

Я осторожно приоткрыл один глаз. По бокам вздымались скалы, наверху блистала лазурью, отражая небо, стеклянная громадина дворца. Около неё кружил чёрный дракон. Вот он взмахнул крыльями и спикировал вниз, прямо на меня.

Я зажмурился, задержал дыхание и принялся вслушиваться в происходящее. Судя по характерным звукам и поднявшемуся ветру, зверь завис прямо надо мной, насколько ему позволяло сужающееся ко дну ущелье. Всадница, должно быть, всё это время пристально вглядывалась в моё распластанное по камням, залитое кровью тело… Сейчас она поймёт, что я жив, и добьёт. Надо что-то делать…

Сверху обдуло порывом ветра, и шум крыльев стал удаляться. Я открыл глаза и проводил взглядом исчезающего из поля зрения дракона. Потом повернул голову и обнаружил поднявшуюся на четвереньки Курвинду.

— Будь добр, — она подползла ко мне и протянула всё ещё связанные руки.

Кинжал, который я недавно прижимал к её шее, валялся рядом — повезло же самому не напороться на него. Я поморщился от боли, но дотянулся и в несколько движений перепилил взмокшие от крови верёвки. Затем поднялся и осмотрелся.

На дне ущелья было сыро и прохладно. То, что я принял за храп, оказалось хрипами, исходящими от гигантской чёрной туши. Бока дракона судорожно вздымались. Стоило лишь посмотреть на зверя, как тело мигом пронзило его болью. Я выругался и, наплевав на собственную, на четвереньках пополз к нему.

— Как же так, шутник ты мой, — бормотал я, обследуя страшные раны, из которых торчали обломки костей.

В отчаянии я сунул руку за пазуху — но стоило пальцам обхватить стебель, как тот рассыпался пылью. Запаниковав, я вытащил рубаху из штанов и потряс. На влажную землю полетел прах волшебного растения.

— Прости за это. Это я его активировала. Подумала, наши жизни чуточку ценнее. Ну, твоя-то уж точно.

— Активировала? — тупо повторил я, не глядя на косоглазую.

— Штихлис может отдавать целительную силу по чуть-чуть, а может всю разом. Иначе ты бы не выжил — бабуля запустила в тебя своим фирменным ударом, а потом мы ещё и грохнулись с такой высоты. Но на него, к сожалению, не хватило, — она кивнула на умирающего зверя.

Я прижал ладонь к тёплому чёрному боку чудища. Дракон с мольбой покосился на меня своим тёмным, полным боли глазом. Опустошающий огонь побежал от моих пальцев по звериным жилам к сердцу. Огромный насос ещё несколько раз качнул стынущую кровь и навеки остановился.

Вот значит, почему нас так легко списали со счетов.

Я поднялся на ноги, сделал шаг назад и чуть не потерял равновесие — под ботинком что-то хрустнуло. Я обескураженно уставился на изъеденные временем кости — явно человеческие. А там, дальше — ещё, и ещё…

— Вот и я задаюсь вопросом, долго ли мы ещё будем тут торчать, — заметила Курвинда, поглаживая босой ступнёй чей-то череп.

— «Мы»? — удивился я. — С чего ты решила, что пойдёшь со мной? Будешь сидеть здесь, пока всё не закончится. От тебя одни проблемы.

— Я тебе только что жизнь спасла, — холодно отозвалась Курвинда. — А до этого рассказала про портал, помогла заручиться поддержкой идущих и хранящих академии. Открыла катакомбы — поверь, без ключа вы бы до сих пор над тем замком бились. Показала, где девчонок прячут…

— Завела в ловушку, хочешь сказать.

— Я просто тебя переоценила. Не думала, что ты столько провозишься с моей матушкой. А ты даже не попытался остановить свою кузину, когда она меня чуть не прикончила. И ещё угрожал перерезать мне горло там, перед бабулей… Скажи, кстати, ты и правда бы это сделал?

— Не знаю, — буркнул я. — Хватит юлить, со мной ты не пойдёшь.

— И почему же? Думаешь, я останусь на стороне императрицы после того, как она мной, собственной внучкой, хладнокровно пожертвовала?

— Думаю, ты останешься на своей стороне, и это настораживает куда сильнее.

Какое-то время она молча сверлила меня своим здоровым глазом. Затем наконец произнесла:

— А если я скажу, что знаю её слабое место?

— Я тебе поверю, только если скажешь сейчас.

— Я скажу, только если возьмёшь меня с собой.

Я покачал головой и приготовился перемещаться. Представил себе тронный зал…

— Стой! Я скажу. Её коллекция…

— Что ещё за коллекция? — недовольно проворчал я, возвращаясь в реальность.

— Она коллекционирует чистокровных мужчин, по одному из каждой семьи, и очень ими дорожит.

— Ты прикалываешься?

— Я знаю, где она их держит. На том помещении стоит защита серьёзнее, чем на её собственной. Но нам не обязательно его взламывать — достаточно сымитировать взлом. Сработает тревога, и бабуля тут же примчится на всех парах спасать своё сокровище. И, например, угодит в нашу ловушку.

— Или это мы угодим в очередную твою ловушку.

— Можешь не верить, — пожала плечами Курвинда. — Но тогда думай сам, как её одолеть. Сомневаюсь, что там, — она указала взглядом наверх, — дела идут хорошо. Особенно после того, как их ненаглядный избранный взял и сдох у всех на глазах.

Я цыкнул, схватил её за талию и дёрнул нас обоих в тронный зал, к переливающемуся порталу. Интересно, надолго ещё его хватит?

Фельтира уставилась на нас круглыми глазами.

— Всё в порядке, госпожа смотрящая, — бросил я ей.

И припустил на звуки сражения, предварительно убедившись, что лазурная следует за мной.

Стали попадаться мятежники — выдохшиеся и раненые, вынужденные покинуть поле боя, в которое превратились все наружные комнаты дворца. Моё появление вызвало настоящий переполох: меня окликали, пытались остановить — убедиться, что это действительно я.

— Я ЖИВОЙ! — повинуясь наитию, заорал я со всей дури. — Хрена с два я помру так просто! Все, кто может сражаться — за мной!

Под нарастающий ликующий рёв, под хохот Курвинды я бежал из зала в зал в своих окровавленных остатках одежды (теперь уж точно багровых) и орал то же самое, пока мне не преградила дорогу одна из женщин. Я едва узнал её — бледная, как смерть, с обескровленными губами матушка сама на себя была не похожа. Она неверяще протянула руку к моему лицу и что-то беззвучно прошептала, а потом разрыдалась. Я мягко отстранил