Чувствуя себя странно, но нутром понимая, что поступает правильно, Кати попыталась сделать книксен. Ворон в ответ снисходительно закивал. Наверное, это была ручная птица. Держат же люди попугаев и канареек, так почему бы кому-нибудь не держать ворона? Кажется, она читала об этом. И еще о том, что вороны очень умные птицы, умеют считать, а иногда и разговаривать.

— Ты умеешь разговаривать? — спросила Кати.

Ворон склонил голову:

— Кра!

Кати вздохнула:

— Жаль. Мне почему-то показалось, что ты волшебная птица. И что ты можешь мне помочь…

Она быстро огляделась, уверенная, что все мамаши и старушки-спортсменки смотрят сейчас на нее как на чокнутую. Но никому не было до нее дела. Она и эти люди жили в разных мирах. А вот ворону, похоже, было дело: он перебрался на ветку поближе.

— Ты можешь мне помочь? — спросила Кати.

Ворон не ответил.

— Мне кажется… Нет, я точно знаю, что совершила что-то ужасное. Не специально и… Я ничего такого не хотела! А теперь мне придется за это расплачиваться. Я сделала большую глупость…

— Крр… — пророкотал ворон, как будто хотел сказать, что так оно и есть.

Кати вспыхнула. Она едва удержалась от того, чтобы не схватить с земли камень и запустить в эту самодовольную птицу. Сбить с нее спесь одним метким броском. Кто дал ей право ее осуждать?

И тут же ей стало стыдно: Кати понимала, что рассердилась вовсе не на ворона, а на себя. И мысли, которые она ему приписывала, — это ее собственные мысли… Ворон же просто каркнул и ничего больше.

— Наверное, я схожу с ума, — проговорила Кати. — А может, уже сошла, только изнутри этого же не заметишь. Ты как думаешь?

Кати провела рукой по лбу — он оказался горячим, как печка. Ничего удивительного: жар и бред всегда ходят рука об руку. Ей нужно вернуться домой. Выпить таблетку аспирина, залезть под одеяло, закрыть глаза, и там уже не важно — уснуть или умереть. Только это ничего не исправит… Он придет туда. Хенрих Зеленые Зубы, принц тысячи ракушек, явится прямо в их квартиру. Если он смог пробраться в школьный туалет, значит, и прочее ему по силам. От него не спрятаться. Он выполнил свою часть сделки и теперь придет забрать свою награду — ее брата. Ведь долг, как известно, платежом красен.

— Кра!

Ворон все еще глядел на нее, будто чего-то ждал.

— Так ты можешь мне помочь? — спросила Кати. — Нет. Не так… Помоги мне. Пожалуйста.

Кати не помнила, где и когда, но почему-то была уверена, что раньше уже разговаривала с похожей птицей и точно так же просила ее о помощи. Может, это случилось во сне?

— Кра! — Ворон взмахнул тяжелыми крыльями и сорвался с ветки.

Он летел в сторону леса, а Кати, сложив ладони домиком, смотрела ему вслед. Смотрела, как он превратился в крошечную черную точку, и после того, как эта точка растаяла в сером небе.

Когда Кати вернулась домой, мама хозяйничала на кухне. Герберт-младший похныкивал в слинге у нее на животе.

— Что-то ты сегодня рано, — сказала мама, но в ее голосе прозвучало не удивление, а усталость.

— Сняли с уроков, — призналась Кати.

Она совершенно не представляла, что сказать, когда мама спросит почему. Кати не хотела ее обманывать, но говорить правду хотелось и того меньше. Но мама ничего не спросила, а только кивнула, как чему-то само собой разумеющемуся. Если она вообще ее услышала, в чем Кати сомневалась. Мама выглядела подавленной и разбитой. И глубоко несчастной — в глазах разлилась такая тоска, что у Кати сердце защемило от жалости.

— Тебе чем-нибудь помочь? — предложила она.

Мама попыталась улыбнуться, но эта попытка далась ей с трудом.

— Нет, милая, спасибо. Мне…

Она опустила взгляд на младенца и обреченно вздохнула. Но на какой-то миг ее лицо вдруг просветлело.

— Может, погуляешь с Герти? — в голосе прозвучала мольба. — Я так устала. Мне хотя бы часик поспать в тишине. Я не могу больше… А ему будет лучше на свежем воздухе.

Кати проглотила комок в горле. Вот и началось. Она зря боялась, что Хенрих Зеленые Зубы явится к ним в дом и заберет ее брата. Это не так работает. Все было устроено и сложнее, и проще. Она сама должна явиться к нему, чтобы вернуть долг. Кати не знала, Хенрих ли это подстроил или же ее история вошла в некую колею и события сами по себе выстраивались определенным образом. Знала только, что этого никак не избежать и не уклониться. Если не случится какое-нибудь чудо.

— Конечно, мам, отдыхай. Мы с малышом погуляем.

Страница дневника: 27 апреля

Ты веришь в чудеса?

Да. И еще тысячу раз «да». Но «верю» — это неправильное слово. Я знаю.

Знаю, что чудеса случаются, надо только внимательно смотреть по сторонам. Чудеса повсюду, они поджидают в самых неожиданных местах. А еще нужно быть очень осторожным. Чудеса бывают разные и чаще всего ведут к большим неприятностям.

Почитайте сказки. Внимательно почитайте и сами увидите. Эльфы и гоблины похищают младенцев, русалки топят моряков, всякие чудища питаются исключительно человечиной… Я уж молчу про ведьм, великанов и призраков. Даже милые единороги, и те вовсе не травку щиплют. Когда я об этом узнала, то ни капельки не удивилась.

Но все равно я не представляю, как можно жить в мире без чудес. Глупо, да? Нет бы, как все нормальные люди, принять мир таким, каким он хочет казаться… Тогда, глядишь, и люди ко мне потянутся. Заведу себе друзей, заживу нормальной жизнью. Звучит неплохо, да? Но сколько я ни пыталась себя пересилить, ничего у меня не выходит. Я знаю, что чудеса рядом. Они кружат вокруг меня, как волки вокруг беззащитного олененка… (Откуда этот образ?) Они только и ждут момента, чтобы наброситься на меня и разорвать на части.

Ну, что сказать по этому поводу? Я готова.

Наконечник стрелы

Кати толкала коляску по одной из грязных и неприметных улочек города, в котором все улочки были грязными и неприметными. Задачка не из легких. На ум то и дело приходили мысли о несчастных детях, которые лет сто назад толкали вагонетки в угольных шахтах. А все потому, что из сотен вариантов Герберт-старший выбрал самую огромную коляску, которую смог отыскать.

Это был настоящий вездеход, с колесами шириной