начинаю быстро и бесшумно скользить по ней в сторону кабинета. Мой нож наверху, но пистолет спрятан в столе. Шаги приближаются, но стена позади меня внезапно исчезает, и, прежде чем я успеваю отреагировать, сильная рука зажимает мне рот и дергает назад.

Глава 45

Гидесса

Во мне нарастает паника, и я борюсь с захватом, пока меня не окутывает знакомый аромат в воздухе. Я расслабляюсь в его объятиях, когда отверстие в стене, через которое он только что втащил меня, бесшумно закрывается.

Медленно освободив мой рот, он берет меня за руку и начинает тянуть за собой по узкому коридору, в котором мы оказались. У меня отвисает челюсть, пока я пытаюсь понять, что я вижу. Когда коридор заканчивается комнатой, мои глаза расширяются, и я, спотыкаясь, останавливаюсь, вынуждая и Линка остановиться вместе со мной.

— Что это, черт возьми, такое? Где мы? — Спрашиваю я тихим шипением, все еще пытаясь осознать то, что вижу. Но я не знаю, зачем я утруждаю себя вопросами, когда он просто ухмыляется, отпуская мою руку, и поворачивается к Джоне.

У них есть потайная комната в доме, который я снимаю?!

Я одновременно теряю дар речи и прихожу в бешенство. Здесь множество экранов, показывающие разные помещения дома, а на еще одном поменьше — карта GPS с маленькой красной точкой над этим местом. Это рай для сталкеров.

Может, это была не любовь, а несварение желудка? Наверняка ведь есть лекарство от этого дерьма, верно?

Я как раз собираюсь высказать им обоим все, что думаю, когда раздается голос, и это не кто-то из нас в комнате.

— Думаешь, я не знаю, что ты связана с его исчезновением, что ты появилась, а через несколько дней он пропал? Я не настолько глуп, дорогуша.

Джона издает тихий смешок, бросая взгляд в мою сторону, прежде чем нажать кнопку на клавиатуре перед собой.

— Ты имеешь в виду, что мы тоже не дураки и знаем, что ты ему помогал.

Наконец-то я вижу мужчину на одном из экранов, он оглядывается по сторонам, как будто может определить, откуда именно доносится голос.

— Джона? Это ты? А теперь скажи, зачем ты в это ввязался?

— О, я не знаю, шериф, а зачем вы ищете нашу женщину в ее доме с пистолетом наготове? — Джона возражает. А я наблюдаю за тем, как Шериф хмурится, и его глаза сужаются, когда он продолжает оглядываться по сторонам.

Он не отвечает, но и не убирает пистолет.

— Да ладно тебе, сынок, я знаю тебя всю твою жизнь, неужели ты предпочтешь мне гребаную назойливую туристку?

Джона обменивается взглядом с Линком, прежде чем наклониться вперед, чтобы заговорить снова.

— Она не какая-то случайная туристка, но в любом случае, почему я должен был выбрать тебя? Меня не должно было удивить, что старый добрый папаша поставил одного из своих людей во главе острова, где жила его любовница. Ты знал, что мы с мамой вернулись домой без ребенка после того, как отца убили. И я знаю, что ты позаботился о том, чтобы мой брат оказался в приемной семье. В той, которая чуть не убила его.

Шериф явно не жалеет о содеянном, его усмешка эхом разносится по комнате, в которой мы находимся, пока он продолжает двигаться по дому, пытаясь найти меня.

— О? Так значит, он жив? Рад за него.

Линк прищуривается, глядя на экран, и я не могу удержаться, чтобы не протянуть руку и не переплести свои пальцы с его. Он грустно улыбается мне, но от этого мне хочется обнять его еще сильнее. То же самое чувство я испытывала, когда мы были детьми.

Но эти чувства не подавляют ярость, достигающую точки кипения. Как этот человек посмел подвергнуть Линка опасности. Даже если то, что он сделал, было единственной причиной, по которой Линк появился в моей жизни, тьма внутри меня взывает к мести, она хочет причинить боль шерифу за то, что он причинил боль моим мужчинам. И теперь я больше не сдерживаю ее, клетки больше нет.

— В тебе есть то бессердечие, которое так нравилось моему отцу, — отвечает Джона старательно ровным тоном. — Ты владеешь этим искусством в совершенстве, жаль, что ты не был так оторван от собственного сына.

Лампу швыряет через всю комнату, звук удара эхом отражается от стен вокруг нас. Я вижу гнев на лице шерифа, пока он продолжает осторожно обходить комнату за комнатой.

— Что вы с ним сделали?

Джона наклоняет голову, и это напоминает мне о том, как он смотрел на меня, когда на нем была маска.

— Ты почти всех одурачил. Если бы мы уже не следили за тобой из-за твоей связи с отцом, мы могли бы даже не узнать. Я имею ввиду, кто бы мог заподозрить, что Честер — твой сын. Но ты не смог удержаться и помог ему.

Шериф наконец добирается до кабинета, и я вижу выражение шока на его лице, когда он осматривает созданную там импровизированную доску для расследования. Я чувствую, как буря гнева закручивается у меня под кожей, гнева из-за того, что шериф был причастен к убийству и избавлению от всех этих жертв.

— О, неужели ты не понимаешь, что то, что ты сжег тела для него, не избавляет от видеодоказательств? — Джона продолжает, его голос полон опасного спокойствия.

Лицо шерифа искажается от ярости.

— Ты думаешь, что ты такой умный, не так ли, Джона? Чего ты надеялся этим добиться?

Джона смотрит на меня, прежде чем ответить.

— Я этого не делал, шериф, это сделала наша девочка.

Я уже достаточно наслушалась, моя тьма вырвалась наружу, и теперь, когда я решила принять ее, готова поиграть. Знаю, говорят, не бери нож на перестрелку, но, увидев его на столе, за которым сидит Джона, я понимаю, что это мой единственный вариант.

Отпустив руку Линка, я поднимаю нож и быстро разворачиваюсь. Линк и Джона пытаются протестовать, когда я поворачиваюсь и иду обратно к стене, через которую меня протащили. Но когда я бросаю на них взгляд, они нехотя открывают дверь и выходят вслед за мной.

— Что она собирается делать, она же никто, ничтожество, — слышу я слова шерифа, когда приближаюсь к кабинету. Он выходит из помещения в то же время, но его внимание по-прежнему приковано к стене расследования, что позволяет мне одержать верх.

— Вообще-то я Дарлинг, — рычу я, нанося удар лезвием в руке.

Хотя оно не задевает ничего жизненно важного, он делает движение рукой, чтобы заблокировать