Каин вытаскивает нож из того места, где он пристегнут к моему бедру. Дыхание сбивается, я тянусь к нему, чтобы остановить то, что он задумал, но Линк хватает меня за обе руки и тянет их вверх, пока моя спина не выгибается дугой, а я не хнычу от боли.

Каин усмехается, его голос, отдающийся эхом, звучит низко и мрачно, когда он касается плоской стороной лезвия плоти моей груди, возвращая мое внимание к нему. Я вздрагиваю, когда холодный металл касается моей кожи, что резко контрастирует с жаром, исходящим от моего тела.

— Такая нуждающаяся в члене шлюшка, — бормочет Каин. Он нажимает на кончик ножа достаточно сильно, чтобы оставить след, но не порезать кожу, медленно, неторопливо проводя им по моим ребрам. Мой пульс учащается, когда он продолжает спускаться по моему животу, и плоский край оставляет за собой дорожку мурашек. Линк крепко сжимает мои запястья, удерживая меня на месте, пока Каин играет со мной.

Когда лезвие останавливается прямо над моей киской, он начинает слегка надавливать на мою кожу, недостаточно сильно, чтобы порезать, но достаточно, чтобы напомнить мне об опасности его присутствия. У меня перехватывает дыхание, а каждый нерв в моем теле напряжен до предела.

— Ты доверяешь нам? — спрашивает он, его искаженный голос кажется таким непохожим на голос Линка.

Я киваю, с трудом сглатывая.

— Да, — шепчу я, дрожа от предвкушения.

Одним быстрым движением он переворачивает нож, и теперь рукоятка прижата к моему клитору. Неожиданное давление заставляет меня ахнуть, а мои бедра непроизвольно дернуться. А Каин усмехается, явно довольный моей реакцией.

— Хорошая девочка, — говорит он, скользя рукояткой по моим складочкам, отчего по мне пробегает дрожь. Другой рукой он сжимает мое бедро, удерживая меня открытой.

Линк все крепче сжимает мои руки, его тело — твердый стержень позади меня, а его член все так же глубоко погружен внутрь.

Наконец, Каин вонзает в меня рукоятку ножа, и твердый несгибаемый металл посылает электрический разряд по моему телу. Я вскрикиваю от этого ощущения, особенно когда он наклоняет его так, что рукоятка надавливает на мою точку “G”.

— Да, — почти кричу я. — Вот так.

Линк награждает меня поцелуем в щеку и шепчет:

— Не волнуйся, Десса. Мы собираемся дать тебе все.

Движения Каина обдуманны и контролируемы, когда он толкает рукоятку внутрь и наружу. Мое тело вздрагивает от каждого движения. Он не останавливается, даже когда волны удовольствия заставляют мои стоны становиться все громче по мере нарастания интенсивности.

Когда я уже на грани, он вытаскивает из меня рукоять. Наклоняясь вперед, он подносит ее к моему рту, и мои глаза расширяются.

— Открой, — командует он, заставляя мое сердце пропустить удар. Я немедленно подчиняюсь, и он засовывает рукоятку мне в рот. — Кусай, маленькая тень. И будь осторожна, ты же не хочешь, чтобы он упал и проткнул что-нибудь жизненно важное. — Я содрогаюсь от собственного вкуса, когда мои зубы впиваются в рукоятку ножа, прежде чем он отпускает его.

Он снова располагается у моего входа и медленно продвигается вперед, а каждый из его пирсингов цепляется за мой вход, пока он заполняет меня дюйм за дюймом. Ощущение их обоих внутри меня просто ошеломляющее, а растяжение и наполненность почти невыносимы. Я громко хнычу и сжимаю зубы, когда мои глаза закатываются к затылку. Мое тело дрожит, когда они оба начинают двигаться синхронно, их толчки глубокие и сильные.

Хватка Линка на моих руках ослабевает, и он притягивает меня обратно к своей груди, а его движения идеально синхронизированы с безжалостными толчками Каина. Ощущение их обоих внутри меня — пьянящая смесь удовольствия и боли, а вожделение, витающее в воздухе, нарастает с каждым мощным толчком. Мое тело неудержимо дрожит, зажатое между ними.

Мрачный смех Каина наполняет комнату, когда я умоляю о большем.

— Тебе это нравится, не так ли? Тебе нравится быть нашей маленькой грязной шлюшкой, — насмехается он, и его голос звучит как темное, соблазнительное мурлыканье, даже когда он искажен. — Нравится быть использованной нами обоими.

Я могу только хныкнуть в ответ, потому что удовольствие слишком сильное, чтобы выразить его связными словами. Мои бедра двигаются сами по себе, прижимаясь к Линку и подаваясь вперед навстречу Каину, отчаянно желая большего.

Каин увеличивает темп, его движения становятся более энергичными. Они оба проникают глубже, а холодный металл их пирсингов задевает мои чувствительные стенки с каждым толчком. Мое тело выгибается дугой, а каждый нерв горит, пока я балансирую на грани освобождения.

Рука Каина тянется вверх и покручивает один из моих сосков, посылая толчок удовольствия прямо к моему клитору. Ощущение такое, словно по моему телу проходит провод под напряжением, и я вскрикиваю, обхватив рукоятку ножа, а спина выгибается еще больше.

Его ногти впиваются в кожу моего бедра, когда он входит в меня. Вся кровать трясется от их движений, и я не удивлюсь, если она сломается. Не удивлюсь, если они и меня сломают.

Рот Линка находит мое ухо, его зубы царапают его, прежде чем проделать то же самое с моей шеей.

— Тебе нравится, как мой брат трахает тебя? Тебе нравится быть наполненной нами обоими?

— Еще, — умоляю я, нуждаясь в том, чтобы они дали мне то, чего я хочу, чего я жажду так же сильно, как и они, я знаю. Каждый их толчок идеально синхронизирован, полностью заполняя меня, и это ощущение — восхитительная пытка, от которой почти невозможно дышать.

Хватка Каина на моем соске усиливается, затем он рисует круги вокруг напряженной вершины, прежде чем щелкнуть по ней. Я действительно чувствую, как сжимаюсь вокруг них, когда ощущаю боль.

— Ты такая хорошая маленькая шлюха, так хорошо принимаешь нас.

Рука Линка перемещается с моих запястий на горло, его хватка собственническая и непреклонная.

— Ты чувствуешь это, Десса? Как каждая частичка тебя принадлежит нам? Ты наша, — рычит он, его горячее дыхание касается моего уха. — А теперь ты кончишь для нас.

Думаю, они считали, что я сначала попытаюсь вытащить нож изо рта. Но я всегда умела обращаться с ним. Поэтому моя рука вырывается и срывает маску с лица Каина.

Я уверена, что он мог бы остановить меня, если бы действительно захотел, но он этого не сделал. И если уж на то пошло, интенсивность его толчков становится более жестокой, более первобытной. Он вытаскивает нож у меня изо рта, и на этот раз лезвие более плотно соприкасается с моей грудью. Боль проносится по моему телу, как молния, когда руки Линка сжимаются вокруг моего горла, перекрывая мне доступ воздуха.