Каин делает шаг вперед, глядя на безжизненное тело Честера.

— С ним покончено. Все кончено, — говорит он больше себе, чем кому-либо другому. Затем он смотрит на нас обоих. — Отведи ее обратно в дом, убедись, что с ней все в порядке, а я разберусь с ним.

Мои ноги словно желе, но адреналин помогает мне держаться на ногах.

Авель мгновенно хватает меня за руку и начинает двигаться со мной через лес. Я дважды спотыкаюсь, прежде чем в отчаянии останавливаю его. Лунный свет теперь ярко светит сквозь просвет в деревьях, делая его маску более тусклой. Как будто тьма отодвинулась от нас теперь, когда Честер мертв. Я на мгновение останавливаюсь, переводя дыхание и пытаясь устоять на ногах, пока в голове проносится все, что произошло сегодня.

— Что он имел в виду, говоря, что нам не сойдет с рук его убийство? — Наконец спрашиваю я. Авель оглядывается в ту сторону, откуда мы пришли, как будто все еще видит тело, которое мы оставили позади.

— Пока не беспокойся об этом, — говорит он, снова беря меня за руку. Но я рычу и отдергиваю свою руку, заставляя его остановиться.

— Тогда расскажи мне, как вы так быстро нашли нас. Мы посреди леса, здесь нет никаких камер, — я почти кричу, но мой голос напряжен, а шея болит. Но когда он снова оглядывается туда, откуда мы пришли, я понимаю, что не получу ответов без присутствия Каина.

— Давай отведем тебя обратно в дом, — говорит он через мгновение.

— Нет! Я устала от лжи, полуправды и манипуляций. Я хочу ответов! — Я толкаю руками его в грудь. Гнев, обида, разочарование и облегчение — все это пытается захлестнуть меня одновременно, но я не знаю, на чем сосредоточиться, поэтому просто продолжаю толкать.

— Гидесса, — вздыхает он, но с меня хватит. Я толкаю его снова, потом еще раз, а со следующим разом просто кричу.

— Я хочу правду! — Требую я, пытаясь оттолкнуть его еще раз, но он мягко хватает меня за руки.

— Маленькая тень, остановись, — говорит он более твердо, упираясь ногами в землю и становясь неподвижным.

— НЕТ! С меня хватит. Я так больше не могу. Я не могу позволить вам обоим продолжать делать это со мной! — Я кричу. Слезы заливают мне глаза, а мои слова вырываются изо рта достаточно громко, чтобы весь остров услышал меня в этот момент.

— Десса! — Авель кричит, заставляя мою кровь заледенеть. Я замираю, едва способная дышать.

— Не называй меня так. Никогда не называй меня так. — Я больше не кричу, но мое дыхание учащается, когда я пытаюсь обрести чувство контроля. — Только одному человеку было позволено называть меня так, — шепчу я. Авель прижимает мои руки к своей груди, и на этот раз я не толкаю.

— Я знаю, — тихо говорит он в ответ. Я едва понимаю, что происходит, когда он расстегивает толстовку, обнажая покрытую татуировками грудь. Он двигает мою руку, и я пытаюсь отдернуть ее, но он крепко держит, прижимая к своей коже. Я сразу его чувствую — рельефный шрам в форме сердечка.

— Ты вырыла могилу для моего сердца, — шепчет он. Слезы текут по моим щекам, когда я смотрю в неоново-зеленое лицо его маски и понимаю, кто за ней скрывается.

— Линк?

Глава 41

Линк

17 Лет Назад

Я слышу слабый звуковой сигнал, похожий на сигнал тревоги, но тише. Я пытаюсь проснуться, но все кажется таким тяжелым, все мое тело словно придавлено песком. К моей руке что-то приклеено, но я не могу заставить себя открыть глаза, чтобы посмотреть что это.

Что случилось с моим тортом? Я с нетерпением ждал свой первый праздничный торт. Десса убедила меня, что я должен праздновать "день рождения" каждый год. Разве мы не пекли торт?

Я слышу шепчущие голоса рядом, и мне требуется мгновение, чтобы узнать маму и папу Дессы.

— Я волнуюсь, Дэр, — слышу я голос ее мамы.

— Я думал, мы договорились не обвинять его в грехах отца? — раздается тихий мужской ответ. Я не понимаю, о чем они говорят.

— Я не об этом говорю, я знаю, что он не его отец, он милый мальчик, и я знаю, что он не сделает тот же выбор, — отвечает она, но ее голос становится тише. Может быть, они уходят, или я снова засыпаю. Я действительно чувствую себя очень усталым.

— Тогда в чем дело? — раздается тихий вопрос, но я не слышу ответа, сон уже затягивает меня во тьму.

Я не уверен, как долго я сплю, но, когда я снова медленно слышу звуковой сигнал, он становится громче. На этот раз мое тело не кажется таким тяжелым, и я могу заставить себя открыть глаза, моргая от резкого света надо мной.

— Привет, Линкольн, — раздается мужской голос сбоку от моей кровати. Когда я поворачиваюсь к нему лицом, я вижу отца Дессы.

Его добрые глаза смягчаются от облегчения, когда он замечает, что я проснулся.

— Ты нас здорово напугал, приятель, — говорит он мягким, но полным беспокойства голосом.

Я пытаюсь заговорить, но в горле пересохло и першит. Он быстро хватает стакан с трубочкой с водой и подносит его к моим губам. Я делаю маленький глоток, чувствуя, как прохладная жидкость успокаивает мое горло.

— Что случилось? — Мне удается прохрипеть, но мой голос едва громче шепота.

Он ставит стаканчик на стол и откидывается на спинку стула с серьезным выражением лица.

— Врачи сказали, что у тебя был небольшой судорожный приступ, но они не уверены, что его вызвало, они сказали, что это может быть что угодно. Но с тобой все будет в порядке.

Мой разум с трудом переваривает его слова. Приступ? Я не понимаю, но беспокойство в его глазах заставляет меня испугаться. Я пытаюсь вспомнить, что произошло, но все как в тумане. Мои мысли возвращаются к Дессе, и меня охватывает страх.

— Где Десса? — Спрашиваю я, мой голос дрожит от беспокойства.

Он глубоко вздыхает, и выражение его лица смягчается еще больше.

— Мы можем немного поговорить, приятель? Как мужчина с мужчиной?

Я медленно киваю, мое сердце бешено колотится в груди. Он наклоняется вперед.

— Мы нашли семью, которая полюбила бы такого маленького мальчика, как ты. Это хорошая семья, и они будут заботиться о тебе, как о своем собственном. Ты больше ни в чем не будешь нуждаться, — говорит он, и его глаза ищут мои.

Я хмурюсь,