уборщики, ремонтники, носильщики — бывшие ученики, которых после первого сезона не выкупили. Ты, как в Академию приходишь, подписываешь с ней контракт на два года обучения, которые обязан потом отработать. Затем через сезон аристократы перевыкупают твой контракт, чтобы ты служим им. А если тебя не купят — исключат, но деньги Академии ты еще должен, поэтому, так как после одного сезона еще ни черта не умеешь, работаешь метлой. Уже не помню, сколько я здесь. Пятнадцать лет — мой срок. Ты хоть представляешь, сколько это в сезонах!

— Где-то около девяноста?

— Да, где-то около, — сказала Пэйшенс, продолжая мазать стену серой смесью.

— А у вас же ребенок, почему вы тогда еще работаете? Нельзя же, наверное.

— Ха. Даже если бы я могла торчать дома всю беременность, не стала бы. Девять месяцев — это три сезона. Уйма времени. Ты еще привыкнешь к этому. Например, у меня уже воды отошли, но я спокойно могу работать. Всё равно не скоро рожать. Я такое уже видела.

Элеон нервно улыбнулась. Они продолжили общение. Пэйшенс чинила стену, Элеон помогала ей с тяжелым ведром. Затем работница ушла, девочка побродила еще пару минут и вернулась в комнату. Агнессы там не было, как и остальных. Элеон разложила матрас, спряталась под холодным одеялом. Пора спать.

Проснулась она от ругани Марфы. Агнесса сильно напилась, облевала всё, что только можно, и теперь мирно посапывала в собственной блевотине.

— Мне плевать, что сегодня моя очередь, — говорила Марфа. — Я не буду за ней вот это отмывать. Ни за что! К черту. Пусть сама полы драит.

— И, что, нам жить в этом дерьме, пока Агнесса дрыхнет? Марфа, я за тебя здесь всё вычищать тоже не намерена. Твоя очередь! — сказала Надя.

— Я заплачу.

— К черту твои деньги, — сказала Надя.

— Я не буду. — Нео помотала головой и спрятала нос под одеяло.

— Я могу убраться. — Приподнялась Элеон.

— Дай я тебя расцелую! — воскликнула Марфа.

— Только мне деньги не нужны. — Элеон помотала головой и серьезно посмотрела на соседку. — Ты мне за уборку сваришь зелье?

— Какое?

— Мы о нем говорили. Для поиска брата.

— Да как не фиг делать! — ответила Марфа.

Итак, сделка состоялась. Комната чиста, зелье варится.

Они сидели на полу в кружке, разложив карты Академии, Элевентины и Феверии. Жидкость в котелке бурлила, крышка на нем плясала. Элеон добавила пару капель своей крови. Послышался хлопок, затем задымило.

— О, ты всё сожгла! — обрадовалась Надя.

— Нет, — возразила Марфа. — Элеонора, я не могу с помощью этого зелья отыскать твоего брата. На твоей крови — блок. Такой обычно семьи аристократов ставят своим детишкам, чтобы по крови нельзя было их местонахождение определить. Можно, конечно, снять этот блок, но это муторно, стоит денег, и я этим не хочу заниматься. И считаю бесполезным, ибо, скорее всего, на твоем брате стоит такой же блок.

— Ясно…

Элеон расстроилась. Как назло, пришел Юджин, который был, наоборот, очень весел. Он хотел поделиться с подругой радостной новостью, но прежде к нему подскочила Нео. Она тут же разболтала Юджину про зелье. Он взбесился: «Почему ты занималась магией за моей спиной и искала этого вымышленного брата?» Элеон даже испугалась такой реакции. К счастью, юноша быстро успокоился и стал само обаяние. Он даже пригласил Элеон поужинать на вершину одной башни. Нео хотела увязаться с ними, но мальчик ей что-то такое сказал, от чего она сразу отстала.

Вечером Юджин снова зашел за Элеон. Нео опять к нему подбежала и начала хвастаться новым белым платьем. Элеон думала, что он снова будет кричать. Но Юджину понравилось, он даже предложил: «Может, мы все пойдем на учебу в белом?» Нео была в восторге, Элеон пожала плечами, на том и договорились.

Закат в Академии — особое зрелище. Ты просто пару часов смотришь, как солнце уходит за горизонт. Небо было малиново-розовым. Они ужинали. Юджин не обманул Элеон, когда сказал, что приглашает ее на вершину башни, но, кажется, забыл упомянуть про свидание. Цветы, шампанское. Элеон не знала, как на такое реагировать, только сидела и смущалась. Неужели это и правда происходит? Юджин предложил ЕЙ быть его девушкой. Юджин и Элеон. Элеон и Юджин. Они пара. Пара!

Юджин, как настоящий джентльмен, проводил девочку до комнаты. Элеон хотела побыстрее рассказать обо всем Нео, но соседка просто не слушала. Она резко переводила разговор в русло: «А как тебе мое платье?» Элеон сдалась и легла в кровать, но еще долго не могла уснуть. Как, если тут такое происходит? Они пара! Пара!

Ночью девочка снова гуляла с Юджином. Он почти всё время молчал, и она молчала. Только изредка Элеон вглядывалась в звездное небо. В Академии было шумно, жизнь кипела круглыми сутками. Если раньше ночь принадлежала одной Элеон, теперь — всем и одновременно никому.

После девочка пыталась разыскать Пэйшенс, но не смогла. Как оказалось, по двум причинам. Ночь — выходной день, и Пэйшенс все-таки родила.

Уже завтра, завтра — новый день, новая жизнь, учеба, магия.

Госпожа Чёрные Крылья VIII

Солнце озаряло Академию первыми лучами. Ученики спешили на занятия. Симпатяга Лукас с челкой цвета пережженного сена повесил расписание. В Академии не было недель, все учились и работали по двухдневкам. Почти каждую четверть дня по пять уроков и по два физических занятия: то физкультура, то борьба, то магическая борьба, то магическая культура с пометками «один» и «два». И все эти спортивные занятия вел один преподаватель — Гаспар Китинг.

Но сегодня первым уроком стояло зельеварение. Его вела сухая женщина лет пятидесяти. Сильвия Стоун. Суровый взгляд, проседь в черных волосах, ужасный нрав. Дети, а их было человек сто, заходили в огромную аудиторию. Среди пестрящих подростков Элеон сразу заметила Юджина: он сидел вместе с еще пятью ребятами весь в белом. Девочка тоже принарядилась ради первого дня. Ей досталось место чуть поодаль от Юджина — она не успела пересесть до звонка.

— Сильвия Стоун. Так следует меня называть. Знаю, многие учителя предпочитают просто имена, но я считаю, что