— И это сработало?

— Как видишь, — вампир подошёл ко мне и взял за руку, — перед тем, как они пленили меня, я успел дать приказ уничтожить использующего сосуд мага, совершив энергетический взрыв. Любая посторонняя реакция при таком сложном заклинании губительна. А дальше ты уже видела.

— То есть… ты знал, что я не исчезну?

— Надеялся, что это сработает, но не был уверен. В какой-то момент я всерьёз опасался, что тебя больше не станет.

Он притянул меня к себе и обнял, не то успокаивая меня, не то самого себя. Всё ещё дрожа от пережитого, я попыталась представить ощущения от объятий, будь у меня тело. Это немного отвлекло, и тут же вспомнилось его признание на той поляне. Он сказал это всерьёз или просто хотел успокоить перед смертью?

— А ты… ты сказал правду? — неуверенно прошептала я и подняла голову, желая увидеть его глаза. Сложно было поверить его словам, часть меня до сих пор сомневалась, что вампир мог полюбить слабую человеческую девочку. Неподходящую.

Маркус сразу понял, о чём я, и его взгляд смягчился. Он мягко коснулся моей щеки и улыбнулся.

— Правду. Но ты всё также сомневаешься.

— В это слишком сложно поверить, — хоть и хотелось всем сердцем. — Тем более меня так часто обманывали, предавали, использовали, так ещё и убили, что с доверием стало совсем плохо.

Я потёрлась щекой об его руку. Не то, чтобы его слова полностью успокоили, но стало чуточку легче.

— Какие дальше планы?

— Когда ты придёшь в себя, мы займёмся вопросом воскрешения.

— Думаешь, шанс есть?

Маркус долго не отвечал.

— Процесс крайне сложный, не буду врать, — вздохнул он, убирая призрачные волосы с моего лица, — то теперь без этого артефакта у нас есть время.

— А если Деймор попытается тебя убить?

— Нет, он слишком сильно трясётся за свою жизнь. Он параноик, если есть хоть малейший шанс умереть, он не рискнёт, даже с его силой.

— А потом? — не унималась я.

— Не забивай голову. Сначала нужно тебя вернуть и закончить войну.

* * *

Придя в себя, Винсент ощутил явное дежавю: часть боя он пролежал без сознания, а когда очнулся, то застал только горы трупов, часть из которых бродила в округе. Второй раз порадовавшись полезному амулету, скрывающему живую энергетику от мертвецов, маг попытался встать, но завалился обратно в снег, стиснув зубы от резкой боли. Раны, видимо, были слишком серьёзные, зелье не залечило их до конца. Но и на том спасибо, иначе он бы давно умер и бродил за компанию с остальными. Кое-как сосредоточившись и исцелив себя, Винс допил последние зелья выносливости и поднялся, раскинув поисковую сеть. Никого живого он не обнаружил, за исключением нескольких выживших лошадей около кромки леса.

Подумать только, второй раз он случайно выживает, просто провалявшись в отключке где-то сбоку от гущи событий. И опять придётся в одиночку добираться до лагеря в метель в темноте. Не решит ли генерал, что Винсент и вовсе дезертир? Хотя решение покинуть солдат было не самым умным, ведь он поставил месть превыше дела. Однако, судя по количеству трупов, тёмный маг вряд ли сильно бы помог, скорее умер бы сам. Впрочем, непонятно, есть ли ещё выжившие. Стоит попробовать осмотреться и прикинуть, что произошло. Не с пустыми же руками идти к королю.

Считывать события было крайне сложно. Множество смертей оставило отпечатки, смешавшись друг с другом. Часть тел здорово обгорела, а пепел, перемешавшись со снегом, сообщал, что и вампиров тут умерло не мало. Жаль, что не все.

Бродя среди останков, растянувшихся на километры, он пришёл к выводу, но на карнийцев напали не вампиры, а именно мирнцы, что было крайне странно. Или нет? Король сменился, а у нового может быть совсем другой курс правления. Что стоило придать своих союзников? Остаточные заклинания явственно сообщали, что вампиры тут не воевали, да и праха не было. Зато трупы солдат и магов Мирна были недалеко от их отрядов. Пришли добивать? Но почему погибли сами?

Что-то мелькнуло в темноте, но Винс успел поставить щит до того, как призрак напал. Наткнувшись за защиту, дух сверкнул глазами и побрёл следом за магом. Вскоре к нему присоединилось ещё несколько. Они просто плыли следом, но вынуждали держать защиту и тратить силы. Главное — не подпустить их к коням, иначе идти до поместья придётся пешком, а Винс не был уверен, сможет ли вообще осилить такое путешествие. К счастью, другие не присоединились, а прогнав призраков, он забрался на коня и двинулся по заснеженной дороге, надеясь, что она выведет мага к поместью.

К лагерю Винсент подъехал смертельно уставшим и замёрзшим. Действие зелий уже выветрилось, и единственное, о чём он мечтал, — это сон под одеялом. Ну или хотя бы не под открытым небом. Но долг обязывал доложить о случившемся королю, а потому он отправился ко входу в особняк. Объяснив цели своего прихода, колдун долго ждал, пока наконец его не позвали.

Винс никогда не был в вампирских домах. Осторожно ступая, парень разглядывал всё вокруг, отмечая, что каждый предмет в этом проклятом доме просто кричал о роскоши. Старинная витая мебель, огромные гобелены, стеклянные шкафы до потолка, наполненные посудой, статуэтками, вазами и прочей искусно созданной бесполезной утварью явственно говорили, что такому, как он, тут делать нечего. Разве что в качестве прислуги.

Балясины лестницы, увитые позолоченным плющом, уводили спиралью вверх, открывая взору длинные коридоры с ковровыми дорожками. По стенам тут и там висели картины с портретами прежних владельцев. Маг отметил несколько лиц, знакомых по учебникам. Будто в музей попал. Хотя музеем этот дом и был, сколько ему, интересно, лет?

Покои король себе выбрал на самом последнем этаже. Наверное, раньше тут обитал глава клана. Коридор был широким и коротким, а по его бокам располагалось всего две двери. Около огромного окна с плотными синими портьерами стоял низкий широкий столик из дуба, а на нём в золоченой вазе красовались зачарованные цветы. Маг фыркнул. Будь у него поместье, такой безвкусицы он точно не допустил бы.

Провожатый постучал в правую дверь, и, дождавшись ответа, велел магу зайти. Комната оказалась чем-то средним между библиотекой и кабинетом. Вдоль всех стен до потолка высились шкафы с книгами, перед широким дубовым столом располагались два глубоких кресла с резными золочёными ножками. С другой стороны на узком кресле с высокой