могу опоздать на прием к императрице, которая меня вызвала.

– Ох! – воскликнула огорченная принцесса. – Извините, пожалуйста! – Потом Тэра словно бы собралась с силами и выпалила: – Я восхищаюсь вами, адвокат Кидосу. Если честно, то даже завидую вам. Вы вольны жить своим собственным трудом, тогда как я связана узами рождения и вынуждена служить инструментом для удовлетворения чужих амбиций.

Дзоми потребовались все силы, чтобы не накинуться на девочку. Вместо этого, сделав несколько глубоких вдохов, она просто сказала:

– Ваше высочество, я бы не стала так необдуманно употреблять слово «завидую», не имея представления о путях, которыми следуют другие. Очень немногие женщины – даже не так: немногие люди вообще – обладают такими преимуществами, как у вас. Если вы сетуете на невозможность жить как хотите, то, возможно, это потому, что вы вовсе даже и не пытались быть самой собой.

* * *

– Нет слов, чтобы выразить мое почтение, ваше императорское величество, – произнесла Дзоми Кидосу, усаживаясь в формальную позу мипа рари.

На душе у нее было крайне неспокойно. Прежде императрица никогда ее не вызывала, да и встреча с принцессой Тэрой выбила девушку из колеи.

– Пустое, – сказала Джиа. – Чувствуй себя как дома.

Она переместилась в геюпа и жестом предложила Дзоми сделать то же самое. Плетеные циновки под ними были мягкими, а потрескивающие в жаровне поленья создавали в комнате уют, отгоняя холод ранней весны. На столике между женщинами стояли кувшин с подогретым сливовым вином и две чашки.

– Я наслышана о твоих петициях к императору. Он очень впечатлен твоей работой.

Дзоми потребовалось некоторое усилие, чтобы справиться с удивлением. Со времени назначения в Коллегию адвокатов, а это было три года назад, она сочинила десятки подробных петиций, критикующих законодательные инициативы различных министров, включая премьер-министра Йелу и даже косвенно самого императора. Она неизменно получала в ответ одну и ту же резолюцию государя: «Мною прочитано». Ни одна из ее смелых идей так и не была воплощена. Дзоми уже отчаялась добиться хотя бы чего-нибудь.

– Пожалуйста, попробуй вина, – предложила императрица.

Она взяла кувшин и наполнила чашки. В воздухе разлился аромат зимней вишни. Дзоми из вежливости сделала глоток. Вино оказалось крепким, и девушка почувствовала, что к лицу ее приливает кровь.

– Как я понимаю, твоя мать не согласилась переезжать в Пан.

Дзоми напряглась. Она никогда не обсуждала при дворе свои личные дела.

– Очень признательна вам за сочувствие, ваше императорское величество. Но мама привыкла к своему образу жизни и думает, что ей не понравится в шумной столице.

Императрица кивнула:

– Мои родители точно такие же. Они наотрез отказываются переезжать в Пан и жить во дворце, сколько бы я их ни зазывала. Им куда больше нравится свой дом в Фасе, где они вольны делать все, что вздумается, а не следить за каждым оброненным словом здесь, при дворе.

Как ни странно, Дзоми была тронута. Сидящая напротив женщина оказалась совсем не такой, какой она ее себе представляла.

– Разумеется, мое положение гораздо проще, – продолжила императрица. – Пусть я не в состоянии исполнять свой долг дочери, находясь при родителях, зато могу послать все, что захочу: деньги, музыканта, который, на мой взгляд, понравится маме с папой, или воздушный корабль с командой придворных поваров, которые приготовят им на дни рождения традиционные блюда Дасу.

Джиа лукаво улыбнулась, и Дзоми рассмеялась, представив, как целый воздушный корабль мчится, чтобы устроить сюрприз на праздник престарелым родителям императрицы. Потом она погрустнела.

А ее собеседница продолжила уже серьезно:

– Но я могу представить, что тебе на скромное жалованье члена Коллегии адвокатов куда труднее обеспечить лучшую жизнь для матери. Император хочет, чтобы коллегия оставалась организацией с небольшим бюджетом, но твои сослуживцы происходят из богатых семей или имеют иные источники дохода.

Сочувственный тон императрицы растопил последний лед осторожности в душе Дзоми. Стипендия, выплачиваемая ей в Коллегии адвокатов, и впрямь была мизерной, а жизнь в Пане – дорогой. Хотя Дзоми жила впроголодь и экономила каждый медяк, отослать домой матери много денег не удавалось.

Более того, Дзоми отказывалась принимать участие в забавах, которым предавались ее коллеги. Другие адвокаты частенько наведывались в дорогие рестораны и оперные дома в Пане в компании министров, законодательные инициативы которых им полагалось критиковать. Иногда они выходили из заведений с пакетом под мышкой и довольной улыбкой на лице. Это был способ завести влиятельных друзей и получить доходную должность. Дзоми это поняла, видя, как ее сослуживцев, одного за другим, назначают на видные посты, и тем не менее отказывалась следовать их примеру. Ей было противно.

– Император считает необходимым вознаграждать людей талантливых, и я полностью с ним согласна. Думаю, мы могли бы найти решение твоей проблемы.

– Боюсь, сидящий перед вами неопытный адвокат не подойдет для работы, которую имеет в виду ваше императорское величество, – сказала Дзоми.

– Королева Гин прислала императору письмо с просьбой назначить ей главного советника. Я рекомендовала тебя.

Дзоми в полном изумлении глядела на императрицу. Стать главным советником при столь важной персоне, как королева Гин, было все равно что занять пост первого министра при каком-нибудь старинном короле Тиро. Такие чиновники наделены большой властью, и девушка понимала, что сможет воплотить в жизнь некоторые из своих идей – это куда заманчивее, чем писать никому не нужные комментарии к идеям других. А из представителей знати ее больше всех восхищала королева Гин. Кроме того, если вспомнить историю с пропуском на Великую экзаменацию, их секрет окажется в большей безопасности, если Дзоми будет служить Гин Мадзоти.

Ну и вдобавок такое повышение изрядно увеличит ее жалованье, что тоже не помешает. И она наконец-то сможет сдержать данное матери обещание.

Вот только странно было, что императрица питает такой интерес к делам кого-то из аристократов. Судя по всему, Джиа решительно стремилась к ограничению власти знати. Не далее как в прошлом году Дзоми рецензировала предложение императрицы – в конечном итоге принятое – о сокращении финансирования армий аристократов из государственной казны с целью направить больше средств на нужды населения. Ей лично эта идея очень понравилась, но долг адвоката – быть объективным и старательно выискивать бреши в любой законодательной инициативе.

Пока Дзоми обдумывала услышанное, Джиа продолжила:

– Вопреки слухам, я высоко ценю жизненно важную роль, которую играют фьефы как территории для политических экспериментов. Королева Гин – талантливый военачальник, но… Ей не хватает тонкости в делах гражданского управления. Твоя помощь окажется весьма кстати. К тому же она наверняка отнесется к тебе с полным доверием, ведь ты ученица Луана Цзиа.

Дзоми нисколько не удивило, что императрице известно