– Дай догадаться… Тебя отчитали? – Хантеров почти совсем собрался рассердиться на соседку, но не успел.

– Ну она собиралась, конечно, но не шшшшмогла! – рассмеялась Маша. – Она как раз только пару раз сказала, что этих помойных птиц отстреливать надо, да и вообще любых-любых, кроме соловьёв, а потом вспомнила, что какие-то два чокнутых типа в лесочке за нашим домом тратили время, изучая ворон. Сказали, что орнитологи…

– Ого, какая у моих фантазия… Орнитологи, значит… – одобрил Хантеров.

– Да, так вот одного вороны подпускали близко, а второго – нет. И знаешь, почему?

– Ну? Я всё никак не могу момент выбрать и спросить у Бошинова, что он такое сделал-то, что вороны его никак не воспринимают всерьёз?

– Он ключи от машины на секунду оставил на капоте, ворона спёрла, и твой несчастный сотрудник носился за ней по всем близлежащим огородам, пока птичке не надоело и она их не выкинула. Соседка ещё говорила, что и не знала, что у нас орнитологи такие крутые – парень такие штуки выделывал, когда ворону догонял, прям как в боевиках, когда погоня идёт! А потом… Потом у всех окрестных ворон, стоило ему из машины выйти, начиналось хоровое карканье, но соседка утверждает, что это они так смеются над орнитологом.

Картина смеющейся над Бошиновским паркуром вороньей стаи снилась Хантерову всю ночь, отчего утром он проснулся в расчудесном настроении, которое не испортил даже звонок Миронова.

– Кирилл, прости, пожалуйста, что тревожу, но…

– Маш, я только во Владимирскую область смотаюсь на пару дней и вернусь. Не волнуйся, там ничего такого опасного, просто вопрос возник… Семейный, так сказать. Небольшая проблемка с Николаем – старшим сыном Петра, – предупредил Машу Хантеров.

Нет, конечно, никому не приятно, когда перед праздниками муж куда-то уезжает, да ещё на несколько дней. Конечно, хочется чуточку рассердиться, возможно даже высказать претензии, но…

– Видели глазки, за кого замуж шли? Видели? Так и нечего возмущённо сверкать! – приказала себе Маша, узрев себя в зеркале. – Ничего-ничего… Мне главное в понедельник ещё день отработать, а потом доехать до дачи и…

В последний рабочий день года люди обычно не очень усердствуют… Ну понятно же – у всех на уме праздники, грядущие длинные и долгожданные выходные, семьи, друзья или какие-то свои планы, короче, какая там работа? Многие с обеда уже расходятся по домам.

Мария Владимировна, не обращая внимания на праздничные настроения сотрудников, отползавших в сторону выхода, пресекла все попытки коллектива уйти прямо за руководством, вытрясла все позабытые и потерянные, недонесённые и «ой, да я потооооом принесу» бумаги и только после этого сняла осаду с «потомщиков», от души пожелав им всего самого-самого…

Хантерова не было…

– Ну ладно, наверное, скоро будет, – утешила себя Маша, изо всех сил не поддававшаяся желанию позвонить мужу и уточнить, какого… зелёного крокодила он вместо пары дней отсутствует уже три с половиной и вообще доедет ли?

– Спокойно, Маша, он – почти Дубровский! – сообщила она себе, выруливая на дачную улочку. Машина, битком набитая животными, детьми, подарками и продуктами к празднику, добралась до дачи, и пассажиры радостно высыпали из салона в снег.

– Главное не сорваться… Так, и что нам, Марья Владимировна, можно сделать, чтобы не разметать тут всё до чистопольного состояния?

Поход в лес отпадал по погодным условиям, стрельба тоже. Оставалось последнее…

– Маш, я сам прекрасно нарублю дрова, – Ивану было неловко.

– Вань, уйди с дороги женщины с топором! – Маша покосилась на последнее «успокоительное средство» и ловко тюкнула им по полену.

– Иди в дом и побудь там, а то Дарёнка беспокоится. И да, попроси мою маму, чтобы за тестом присмотрела, мне сейчас к нему лучше не подходить!

– Вань, правда, пошли! – разумный не по годам Сергей взял троюродного брата за рукав и уволок к дому, где на Ивана моментально прыгнула его Дарочка, устроившись на плече, как привычный и уже незаменимый элемент жизни.

– Ты чего? Этот… камикадзе? Когда мама в таком настроении, ей под руки лучше не лезть! Если бы не снег, она б погулять сбегала на лыжах… примерно отсюда и до Северного полюса или палила бы из моей пневматики по своим письмам Минфина, законам, их пунктам и всяким подзаконным актам. А сейчас, ну ты сам видишь – никуда особо не погуляешь – метель. Стрелять, когда такой ветер, тоже как-то не очень… Вот она и идёт пар выпустить с топором. Хорошо, что рубить дрова, не метать его…

– Да ладно… Она и метнуть может? – опасливо выглянул из окна Иван.

– Она может! – уверил его Серёжа. – Как-то её очень сильно достали, ну просто очень – ты ж помнишь, тут забор был из сетки, весь прозрачный, всё видно, а в проулочке компания гуляла – к соседям приехали, ну и разошлись слишком – долго, громко, с руганью! Так мама рубила, рубила, а потом каааак швырнёт топор в пень.

– Какой пень? – удивился Иван.

– Я тебе потом покажу, Вань, то место, где он был… короче, его именно с того дня и не стало. Да, он малость трухлявенький был, но мама его стесала топориком так, что компания чего-то примолкла и быстренько так убралась… Вот просто ррраз и нету их! А всего-то… Стоило людям только увидеть, как щепки фонтаном полетели, а топорик дальше унесло в картошку.

Сергей с невольным уважением посмотрел на маму, от которой в разные стороны в снег со свистом отлетали полешки.

– Хорошо бы папа успел приехать… А то у нас дров не так чтобы крайне много… – как бы между прочим добавил он, покосившись на вполне солидную горку, выглядывающую из-за бани.

Хантеров успевал… Ну как успевал – тащился в плотной пробке из таких же бедолаг, которые торопились к своим, надеясь не опоздать.

Полученное сообщение от племянника заставило его расхохотаться.

– Дядь, я надеюсь, что ты приедешь ДО Нового Года, потому что в противном случае я пойду в лес – деревья валить, а то у нас дрова на колку заканчиваются…

Приложенное видео Хака умилило.

– Я-то ещё удивлялся, почему она мне не звонит и не ругается, а Машка с топором… Нет, ну до чего ж я скучно жил все эти годы! Никто так не ждал, никто не сдерживался, чтобы со мной не поссориться, никто не рассказывал о воронах, соседках и завучах на кухне в два часа ночи, просто чтобы повеселить, чтобы поговорить. В прошлом