– Опять ты… Ну сколько ж можно? – вздыхал Иван, загнанный Машей за стол – ужинать. – Ну вот иди к Настасье!

– Чего это ко мне? У меня мой Филин есть! У Серёжки – Макс. У мамы и папы напополам Малк, Дашка и Ося, а ты как раз свободный! – хихикала вредина. – Смирился бы ты… И да, назови уже свою кошь, потому что она ни на что не откликается!

– Да она не моя! – обречённо мотал головой Иван.

–Глуповатый какой-то… – вздыхали взрослые коты, переглядываясь с Дашкой и укоризненно сверкая глазами на непрошибаемого Ивана.– Всё не понимает и не понимает – это всё потому, что он такой здоровенный – пока умная мысля до него доползёт, времени мноооого пройдёт! Ну ничего, ты, главное, не сдавайся! Даже до такого должно дойти!

Неизвестно, сколько бы ещё ползла умная мысль по Ивану, если бы не наступившая в конце декабря внезапная зима.

Зима почему-то всегда приходит неожиданно. Нет, её, конечно, ждут, готовятся, даже с нетерпением вызывают, строго поглядывая в небо, а потом переводя укоризненный взгляд на бесснежные газоны.

– Ну что это такое, а? Это чё? Зима чтоль? СНЕГ ХДЕ? – вопрошают многие.

А потом, когда эта самая «зимачтоль» приходит и щедро, а она вообще-то не жадная, заваливает снегом не только газоны, но и дороги, тротуары и даже машины этих самых многих, у нас случается ежегодная неожиданность – о, зима пришла, однако!

Самая большая традиционная неожиданность случается у людей, которым по долгу службы приходится расчищать дороги от снега. Они трудолюбиво машут лопатами, шуршат небольшими юркими тракторишками, гудят здоровенными снегоочистительными машинами, но… Бывают такие дни, когда снег идёт и идёт, насмешливо уничтожая их усилия.

Именно такой день, точнее вечер, и настиг Ивана в квартире Хантеровых.

– Фуууух, едва пробился! – Хак отряхивался от снега в прихожей. – На дорогах просто аншлаг!

– Все едут? – уточнила любознательная Настя, выходя из комнаты, чтобы встретить отца.

– Что ты! Все стоят! Вань, ты домой не доедешь, оставайся у нас.

– Нееее, чего ещё… Я поеду! – заволновался Иван, который принципиально на ночь не оставался. Да, предлагали неоднократно, да, тут гостевая комната есть, там хороший диван и всё прочее, но надоедать точно не стоит!

– Слушай, не морочь мне голову, ладно? Сегодня пятница, завтра выходной. А ты полночи только до дома добираться будешь. Ты ж всё равно машину не бросишь, да? Ну правильно, будешь стоять в пробках. Не дури, короче говоря.

Сопротивление Ивана было повержено в прах изумительным запахом из кухни, и он сдался… Против пирога с капустой он устоять не мог.

Разумеется, традиционно висящая на его плече кошечка, всех нюансов разговора не уловила, но самое главное поняла – её главный человек остаётся спать тут! Радость кошачьего ребёнка сменилась горьким разочарованием от того, что Иван мало того, что не пустил её в комнату, это ладно, она не гордая и сама проберётся, но он… он…

–Двееерь зааапееер!– кто хоть раз слышал трагичный вопль обездоленной котодуши в собственном коридоре, поймёт, какие звуки раздавались под дверью гордого и независимого Вани.

– У тебя совесть есть? – уточнил растрёпанный Сергей, комната которого была ближе всего к эпицентру вселенской грусти и тоски. – Она так всю ночь будет вопить!

– Да ладно тебе, попищит и перестанет! Ты, главное, её сюда не запускай! – пробормотал наивный Ваня.

– Гыыыыы, – порадовался Сергей, правда про себя. – Вот чудак, да? Он, что, думал мелочь будет ждать разрешения? Да она туда втекла, как только я дверь приоткрыл! И так тебе, Ванечка и надо! Я себе не враг, стоять под лапами этакой эпицццкой котовой силищи!

Эпическая котосилища беззвучно прошмыгнула к дивану и притаилась у его ножки.

– Ну вот, уже не вопит! – прокомментировал Иван тишину за дверью.

–А чего вопить-то, если я уже тута?– удивилась кошечка, беззвучным прыжком перемещаясь на подлокотник дивана, а с него на спинку.

Нет, подготовка по методу Хантерова была всё-таки в высшей степени профессиональной – Иван не снёс диваном дверь, не орал, даже почти не подпрыгнул, когда на стене рядом с его головой загорелись два глаза, и кто-то застенчиво мяукнул.

– Да ёлки-палки… – сипло прокомментировал Иван, когда через долю секунды осознал, что это такое. – Понятно, чего тихо – она уже здесь! Так, иди-иди… Кыш отсюда.

Он протянул было руку, чтобы поймать и выставить котёнка за дверь, но мелочь змейкой скользнула вдоль руки, припала к его груди, зажмурилась и затихла, плотно прижавшись к нему, только быстро-быстро стучало сердце где-то около сердца самого Ивана.

«Надо уметь принимать подарки…» – вспомнилась фраза Маши.

– Когда дарят целую жизнь? – Иван не был сентиментальным, но тут вдруг представил, себе, как это – быть одному, но не тогда, когда ты человек, пусть даже человек-подросток, а когда ты совсем бесправен, уязвим абсолютно и полностью, когда надежды-то особо и нет. И остаётся тебе только одно – чудо. Ну да, натуральное чудо. Очень маловероятное, кстати.

И вот когда это чудо случилось, и черной мелочи не грозит больше голод, гибель от клюва вороны или от зубов такой же брошенной собаки, от холода или недоброго человека, она вдруг выбирает в хозяева ЕГО!

– Ну почему, дурочка? Я ж не такой, как они! – Иван повёл глазами на дверь. – У меня и предложить-то тебе нечего!

–Потому, что ты – это ты! Ты самый лучший, самый главный и самый-самый нужный! И у тебя есть всё, что мне надо – ты сам!– негромкое, прерывающееся от волнения мурлыкание, эта извечная кошачья песенка-ответ, странным образом была понятна даже неопытному в общении Ивану.

– Глупая ты, глупая! Я – нехороший хозяин. Я ж ничего про вас не знаю и дома не всегда бываю – скучать будешь! Да и дом-то не мой, а ну как прогонят!

–Сам такой! Глууупый, – с непередаваемым снисхождением она потёрлась мордочкой о нос Ивана.– Ну и подумаешь… Дома редко бываешь – а я тебя ждать буду! Ну кто? Кто тебя прогонит? Эти? Неее, если они даже меня взяли, как же они могут прогнать такого тебя? Ты же самый прекрасный на свете!

Иван неловко погладил чёрную головёнку и понял, что всё… Попался! Никуда он от этого существа уже не денется. Ну правда, кто бы его ещё так любил? Даже скорее ТАК ЛЮБИЛ, чтобы терпеть все его фанаберии, невнимание, презрение и высокомерные фырканья?

– Ну учти… Ты сама это… Напросилась! – на всякий случай предупредил он кошечку. – И да… Как же тебя зовут-то, а, подарочек?