Хак решил, что сдерживался достаточно, поэтому минут за шесть раскатал завучиху в подобие тоооненького теста для пиццы, рассказав ей о том, что она оскорбила и его самого, и его супругу, нанесла сильнейшую моральную травму их несовершеннолетней дочери, обвинив её и угрожая…

– Да кто вы вообще такой? Приходят тут всякие… слишком умные и начинают обвинять учителей! – из последних сил сопротивлялась Ксения и воззрилась на протянутую ей визитку.

– Мне по должности положено не быть глупым, – крайне вежливо объяснил Хак. – И учителя я ни в чём не обвиняю, – он мимолётно улыбнулся измученной математичке. – А вот администратора, то есть вас – да, обвиняю! И с полным на то правом! Могу и официально это сделать, с адвокатом! Хотите?

Визитка Хантерова упала из внезапно ослабевших пальцев Ксении Николаевны на стол, и там была подобрана Диминой мамой, которая недоверчиво вчитывалась в информацию, изложенную на небольшом кусочке сдержанно оформленного картона. Выражение лица «женыбизнесмена» дивным образом менялось и менялось…

А Кирилл Харитонович продолжал:

– Вы обвинили мою дочь в том, что она нанесла травму человеку, который полез без разрешения в её имущество, взял её кошелёк… Кстати, я у неё спросил – она специально не касалась кошелька, то есть, отпечатки пальцев Димы на нем остались. Вот, инспектору по делам несовершеннолетних это будет очень интересно, правда?

– Чрезвычайно! – вежливо улыбнулась инспектор, выходя из полутени к свету софитов честного собрания. – Итак… Дима, я бы очень хотела поговорить с тобой и твоей мамой.

– А к моей дочери вопросы у вас имеются? – соревнуясь с ней в корректности, осведомился Хантеров.

– Насколько я могу судить по тому, что слышала, ваша дочь расположила некий бытовой предмет в своём собственном рюкзаке. В уставе школы этот предмет к проносу на территорию учебного заведения не запрещён? – уточнила инспектор у Ксении Николаевны.

– Нет… – неохотно подтвердила она.

– Так какие к девочке вопросы?

– Да она моего сына покалечила! – неразумно вскинулась мать Димы.

– Он не имел права забираться в её рюкзак. – пожала плечами инспектор.

– Она спровоцировала! Сказала, что у неё там кошелёк! – Димина мать не привыкла думать, прежде чем говорит, поэтому ляпнула и только потом начала медленно, но неудержимо краснеть.

Дима зажмурился, явно мечтая стать невидимым и предвкушая грядущие проблемы и объяснение с отцом, а Ксения Николаевна схватилась за голову.

– Ну раз мы вам не нужны, то, пожалуй, поедем. Если что, звоните! – Хантеров широко и щедро улыбнулся присутствующим и подхватив под руку супругу, вывел её из кабинета.

– Да, можно было бы пообщаться с этим самым Димой, но у него свои родители имеются. Хотя… Может и стоит как-нибудь перемолвится словом, – думал Хантеров, спускаясь по лестнице за Машей. – Насть, Костров ваш как, переживает сильно?

– Сильно, – Настя кивнула. – Ему Светка очень нравилась, а Дима и у неё деньги забрал, Света решила, что это Костров, короче, там такие трагедии творились… Да и потом, кроме Светки всякого хватало! Это ж жутко неприятно, когда обвиняют просто так! А мы с Костровым на математике вместе сидим, и он всю математику расстраивается. Ну куда это годится? Да и вообще непорядок!

Хозяйственный тон Насти, деловито взявшейся «убирать непорядок» рассмешил родителей, так что Иван, выбравшийся из машины к ним на встречу, сам разулыбался – просто потому, что в его семье всё хорошо!

Ночью, когда все угомонились и уснули, Машу разбудил Ося.

– Ось, ну ты и слон, а не кот! – беззвучно прошипела на него хозяйка, стаскивая упитанную кототушку со своей головы. – Уй, и в волосах лапой запутался… И сон спугнул!

Она выбралась из постели, прошла по квартире, залитой лунным светом.

– Надо же… Настя стала такой разумной, а Серёжка только за голову хватался, когда узнал, что сестру завуч и Димина родительница третировали, Иван… Так приятно, «они мои». И Хунта… Неужели же надо было столько лет прожить без него, чтобы понять, как хорошо ЗА ним?

Ни одно ночное размышление не остаётся котикобезнаказанным! Ибо если ты всё равно не спишь, то чего сидишь просто так? Гладь давай!

Сначала к Маше пришёл заскучавший на её подушке Ося, которому этой ночью нужна была именно хозяйка, а не мирно спящий Хак, потом пришли последовательно Даша, Филин и осторожный кот Макс. Под ноги с радостным вздохом существа, которое, наконец-то обнаружило источник счастья и припало к нему, рухнул Малк, и Маша оказалась отрезана от всего мира громогласным пением кошачьего квартета и звучным носо-духовым соло Малыша.

– Как же хорошо… – на потолке дрожали жидкие островки света от дворовой ноябрьской лужи, пускавшей фонарных световых зайчиков прямо в их окно. На руках пел сводный котохор, в комнатах спали её любимые и самые-самые главные люди. – А ещё мама и Ванька… они все для меня самые-самые, – улыбалась Маша. – И венчание скоро.

От этой мысли Маше почему-то стало ещё приятнее.

– И чего ты так мечтательно расположилась на кухне, покинув родного супруга? – беззвучно возникший в дверях Кирилл, насмешливо осмотрел благородное кухонное собрание.

– Хорошо мне, понимаешь? Наслаждаюсь покоем!

– Аааа, понимаю, конечно… Только вот, можно наслаждаться им в непосредственной близости от меня? Мне так спокойнее! И вообще, пошли уже, а то Ося намекающе ползёт к мискам, и если мы немедленно не покинем кухню, то он начнёт сигнализировать о том, что лет пять не ел…

Ося насмешливо смотрел вслед наивным и забавным хозяевам – он специально попугал их мисками, чтобы они шли уже, наконец-то спать!

–Вот так всегда: не возьмёшь дело в свои лапы – они долго будут о нём думать и все равно всё сделают не так! – самоуверенно мурлыкнул он, снова утаптываясь на Машиной подушке и оборачиваясь вокруг её головы. – Спи уже! Не зря я тебя будил – поймала ночное которадостное счастье и теперь-то можешь быть спокойна! Я за всеми вами присмотрю – когда надо разбужу, чтобы ничего не пропустили, а потом и спать отправлю, а то одному на подушке неуютно.

Глава 36. Семья, её ближний круг, дальний круг и прочие

Маша рассматривала себя в зеркале и тихонько посмеивалась.

– Да-да… И платье не такое, и вид не такой, и вообще, непонятно, как я могу кому-то понравиться! Ничего-ничего, тётенька, обойдусь без ваших советов, критики и вообще присутствия!

– Что это у тебя такой вид, словно ты крупно повредничала? – Хантеров жену знал отлично.

– Так и есть. Я взяла и никому из родственников не стала говорить, где и когда мы венчаемся! Они