— Какие груши попорчены? — спросил он, жестом подозвав к себе доносчика. Тот заглянул вместе с ним и странно булькнул.

— Как я и говорил, — ухмыльнулся Мэллоу, отступая к хаотично формирующейся колонне. — Мы все соблюдаем порядок, сэр. Все люди механика Джеда!

— Чтоб вас всех, — пробормотал Макнайт, разворачивая Гедимина к себе спиной и застёгивая наручники. — Когда вы уже угомонитесь… Пошёл!

…Сегодня кнопку никто не нажимал — Гедимин пару минут сидел на койке, ожидая, что охранник вернётся и повторит наказание, но Макнайт ушёл с этажа окончательно. Когда надоело ждать, сармат, пожав плечами, включил «читалку». Взгляд скользил по тексту, не улавливая смысла, — из головы не выходили особенности местных «порядков». «Разное бывает,» — думал он, глядя сквозь экран. «Но чтобы по доброй воле пытать себя скукой? И ещё себе в убыток? Нет, „макаки“ всё-таки очень странные…»

21 августа 25 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

Макнайт снова опоздал — и сам понял, что опоздал, так что Гедимина из ангара выводил чуть ли не бегом, едва не забыв в спешке застегнуть верхние пары наручников. Ворота прогулочного двора уже закрылись, и ещё пару минут сармат простоял перед ними, дожидаясь, пока охранники обругают друг друга достаточное количество раз и откроют, наконец, замки. Втолкнув Гедимина во двор, Макнайт снова куда-то засобирался — на секунду сармат даже предположил, что наручники придётся снимать самому, и прикинул, как это удобнее сделать. Затем браслеты с него всё-таки сдёрнули, ворота захлопнули, и Гедимин остался в тюремном дворе вместе с несколькими десятками «макак».

Сегодня на площадках вдоль сетчатой ограды было необычно людно — с двух сторон выстроились попарно самцы и самки, и гул голосов стоял над двором. Кому-то пары не досталось, и он топтался у ограды, помахивая подношениями и пытаясь подозвать партнёра. Всё это выглядело как иллюстрация к лекциям по биологии, и сармат невольно ухмыльнулся. «Мартышки…» — беззлобно подумал он, проходя мимо. Существ его биологического вида тут не было, а чужие самки его не занимали даже в те времена, когда его в принципе занимали самки.

— А, механик Джед! — донёсся от ограды радостный оклик. — Подожди, я быстро!

Джон Мэллоу стоял у ограждения с пакетом подогретых колбасок и махал свободной рукой, подзывая кого-то с той стороны. Насколько понял Гедимин, его интересовали две смуглокожие самки в уличных комбинезонах — «бескодные», заключённые на малый срок, и, видимо, из новичков. Мэллоу широко улыбался и чуть ли не подпрыгивал на месте, но самки смотрели на него с лёгким презрением. Когда Гедимин подошёл, обе перевели взгляд на него, переглянулись и отступили к ангару. Мэллоу разочарованно вздохнул.

— Не пойму я нынешних девиц, — сказал он, глядя на упаковку колбасок. — Ничего не понимают в хорошей еде!

Гедимин хмыкнул.

— Ты подманивал этих самок? — он кивнул на девушек, остановившихся у входа. Теперь они глазели на сармата и вполголоса что-то обсуждали.

— Самок? — Мэллоу ухмыльнулся. — В этом что-то есть, Джед. Но давай отойдём — не хватало, чтобы кто-то обиделся!

Отступая к ангару, он трижды повернул голову и бросил на самок тоскливый взгляд. Гедимин озадаченно мигнул.

— Зачем они тебе? За ограду же не пустят?

Мэллоу мечтательно ухмыльнулся.

— Есть способы, Джед. В сентябре, когда у нас с Дальбергом будут деньги… Кстати, Джед, — ты так и не сказал, кого предпочитаешь? Тёмненькие, светленькие, потолще или потоньше?

— Сарматки, — отозвался Гедимин, на секунду перехватив его взгляд. Мэллоу вытаращил глаза.

— Сарма-а… Так у вас есть женщины⁈ Твою-то мать… Я всё-таки проспорил Винки пиво!

Гедимин мигнул.

— Я опять ничего не понял, — угрюмо сказал он. — Что там с работой? Ты уже объявил своим людям?

— А, работа… — Мэллоу с видимым усилием отвернулся от ограды. — Ещё нет, Джед. Пойдём объявлять… Чёрт, надо в другой раз внимательнее слушать Винки! Он не так уж много врёт…

…Дальберг, увидев Гедимина, облегчённо вздохнул и протянул руку за смартом.

— Наконец-то, — буркнул он. — Я уж думал, ты на рейде.

У стены уже уложили три «подушки» с вынутыми стабилизаторами — диван получился такой длинный, что места хватило почти всем, и соседние банды смотрели на рассевшихся там «слизняков» с заметной даже Гедимину завистью, местами переходящей в ненависть. «Бойцы» продолжали тренировки; в этот раз «тренажёром» работал один Винки — Гарсия и Рори охраняли периметр. Увидев Гедимина, Винсент отмахнулся от новобранцев и жестами позвал к себе Гарсию и Рори.

— Уф, тяжело, — обронил он, проходя мимо сармата. — И с каждым днём тяжелее. Правильно, что их в отряде трое. У человека две руки и два глаза. Я уже не успеваю. Пусть Гарсия работает.

Ему освободили край дивана, и он сел; Дальберг уже выбрал чтеца, и теперь тот шипел на людей, чтобы они перестали галдеть и отдали ему его пиво. Гедимин повернулся к Мэллоу и посмотрел на него в упор. Джон судорожно сглотнул — и протяжно засвистел, не прикасаясь ко рту руками. Это напоминало голос птицы — Гедимин слышал подобное в Ураниум-Сити, когда весной проходил вдоль приозёрных кустов.

— Слушайте сюда, парни, — громко сказал он, когда все, замолчав, повернулись к нему, а некоторые даже отложили еду и отставили в сторону пиво. — Важное объявление от механика Джеда. С сегодняшнего дня в нашей банде новое правило, и те, кому оно не по нраву, могут уйти прямо сегодня.

Люди зашептались, озадаченно переглядываясь. Винки поднялся с дивана.

— Что за правило? — спросил он, настороженно глядя на Гедимина (хотя сармат молчал). — Да не тяни!

— Правило простое, — Мэллоу, на долю секунды запнувшись, облизал губы. — У нас не будет запрета на работу. Каждый, кто хочет, может работать — и всё, что он в нашей банде получает, останется при нём. Все его места, его еда и его пиво. Более того…