Дома в деревне стояли вытянутым кольцом. Пузатые, с двускатными крышами, по грудь вросшие в землю, они будто провожали нежданных гостей долгими любопытными взглядами. Их обитатели тоже глядели неотрывно: одни из низких окошек, другие из дверей, третьи – молчаливо сгрудившись по сторонам.

Рыси-оборотни были невысокими, но крепкими. Янтарные глаза слабо мерцали в полумраке, а пепельные волосы в свете луны отливали серебром. Одеждой им служили короткие кожухи, а оружием – поясные ножи. В ином они не нуждались. Здешний холод не страшил рысей-оборотней, а острые клыки и когти служили им лучшей защитой.

Вскоре дорога вывела путников к широкой замшелой землянке. Привратник взмахнул рукой, и все поспешно остановились. Тихо пропела дощатая дверь, и по крутым ступеням медленно и уверенно взошел матерый седовласый оборотень.

Он был выше других и шире в плечах. Под темным меховым кожухом виднелась вышитая рубаха цвета спелой клюквы. На кожаном поясе и ножнах сверкали серые и бурые агаты. Глава рысей-оборотней упер руки в бока и пристально оглядел притихших путников.

Хейта отметила про себя, что, несмотря на грозный вид, он не представлял для них угрозы. Крупные раскосые глаза вожака глядели строго, но не жестко. В них угадывались искорки любопытства, однако на дне их, как и у давеча встреченной рыси, затаилась неизжитая печаль.

Испытующий взор оборотня, ощупав пришедших, на некоторое время задержался на Хейте, а потом остановился на Гэдоре. Вожак без труда признал другого вожака.

– Вечер добрый, – спокойно произнес он. – Мое имя Хобард. Я здешний глава. А вы кто будете?

– Гэдор, – представился следопыт. – Я из Дэронгской земли. Это Хейта – из Хельдской. Брон – оборотень из волков и Мар – упырь.

– Что свело вас вместе и привело в наши края? – сдвинул брови Хобард.

– Мы – изгнанники, – ответил Гэдор по совету Харпы. – Судьба свела нас вместе. С тех пор мы странствуем по миру. Нынче держим путь из земли Ламос. Куда – не ведаем сами. – Он качнул головой. – Куда дорога приведет. Нынче вот привела она к вам. Не откажите в приюте. И мы в долгу не останемся.

– Вот как? – отозвался Хобард. – Изгнанникам, известно, нигде не рады. Думаю, вам про то ведомо лучше моего. Но, на вашу удачу, здесь, на одичалом севере, до вашего прошлого никому дела нет. Из этого края вас никто не изгонял. К тому же, – он улыбнулся уголком рта, – вы честно сказали, кто вы на самом деле. А это дорогого стоит. – Он окинул их задумчивым взором. – Вот только на днях к нам прибыло много гостей издалека. В деревне не протолкнуться. Дома набиты битком. Даже не знаю, что вам и предложить.

– Да мы неприхотливые, – развел руками Гэдор. – И в сарае можем разместиться. Есть у вас что-нибудь в этом роде?

– Думаю, найдется, – невольно улыбнулся Хобард.

Седовласый оборотень, стоявший подле главы, вдруг нетерпеливо пошевелился.

– Позволь, владыка, – улыбнулся он. – Зачем же сразу в сарае? Ты верно сказал, все дома полны. Кроме моего. Я был слишком занят делами и не взял никого на постой. Пусть у меня и разместятся. Дом, правда, небольшой, но места всем хватит.

– Советник мой, Эшгар, – представил его Хобард. – Верно служит мне очень много северных лет. Как видите, готов вас приютить.

Тот учтиво поклонился и махнул рукой.

– Ступайте за мной.

– Благодарю, – поклонился в ответ Гэдор.

– Располагайтесь и набирайтесь сил, – добавил Хобард. – Завтрашний день будет весьма непростым.

Последние слова заставили Хейту насторожиться. В них расплескалось столько горечи. Хобард и сказал их больше самому себе, чем странникам. Глаза его вдруг потемнели, как грозовое небо, и больше глава оборотней не проронил ни слова.

Хейта не могла знать, о чем толковал Хобард, но понимала, что это имело отношение к смерти его сына. Ей вдруг очень захотелось как-то утешить его. Слово доброе сказать. Однако она хорошо понимала, что любые, пусть даже идущие от души слова сейчас будут неуместны. Потому девушка просто молча поклонилась и последовала за своими спутниками.

Эшгар миновал несколько землянок и остановился подле маленького, но уютного домика, обросшего мхом по самый низ. Он обернулся, терпеливо поджидая остальных. Сонно заворчали ступени, протяжно пропела дверь, и путники вслед за хозяином нырнули в прохладный, волглый полумрак. Эшгар поспешно зажег светильники, и в жилище очень скоро сделалось гостеприимно и светло.

Внутреннее убранство оказалось очень скромным. Очаг в земляном полу, грубый стол, пара лавок, постель из шкур да разная утварь по полкам. Однако странникам, привыкшим к такой обстановке, дом советника пришелся по нраву.

Эшгар ловко разбросал подле очага несколько теплых шкур и улыбнулся.

– Устраивайтесь.

Скоро очаг весело разгорелся, а в руках у путников появились хрусткие сухари и деревянные миски с ароматной мясной похлебкой. Мару же досталась тарелка со строганиной. Ели жадно, не отрываясь. Северный холод пробуждал зверский аппетит.

На этот раз первым управился Гэдор. Утер ладонью блестящие от жира губы, поглядел на Эшгара и с напускным простодушием вопросил:

– А отчего у вас в деревне столько народу? Праздник, что ль, какой?

– Вестимо, праздник, – кивнул тот. – Хобарда назначили главой рысей-оборотней Заповедного леса. Потому и назвали гостей. Поблагодарить всех да самим порадоваться.

– А что тогда невеселые такие? – проронил Брон.

– Это ты верно подметил, – тяжко вздохнул Эшгар. – Давеча беда у нас приключилась. Кто-то пытался Хобарда отравить. А заместо него пал его меньшой сын, Берх.

– Воистину горькое известие, – ответилГэдор. – А что до убийцы? Есть кто на примете?

– Есть, только от этого не легче, – понуро отозвался Эшгар. – Во всем винят старшего сына Хобарда – Дорха. Оттого, что тот самолично отравленное мясо поднес.

– Вот это поворот! – воскликнул Мар так правдиво, точно действительно первый раз об этом услыхал. – А где он сейчас? Под стражей небось?

– Где он сейчас – неведомо, – ответил Эшгар. – Сгинул без вести, прежде чем его успели к ответу призвать.

– Ну а ты что думаешь? – спросил Гэдор. – Веришь этим кривотолкам?

– Нет, – качнул головой Эшгар. – Дорх славный малый. Не стал бы он на отца покушаться. Кто-то подставил его. И Хобард тоже так думает. Но что он поделать может, ежели сын его то проклятое блюдо принес? А все вокруг только и твердят, что это Дорх виноват и некому боле. Некоторые так пуще других.

– Кто? – резко вопросил Брон. – Кто твердит пуще других?

Эшгар пренебрежительно хмыкнул.

– Главы других селений, кто же еще! Им только на руку, что Хобард предстал перед всеми в невыгодном свете. Главой рысей Заповедного леса его выбрали на Совете старейшин. Выбирали из глав всех селений. Решение старейшин