камень. Увидишь как-нибудь.

Дорх кивнул и сделал шаг вперед.

– Нам и вправду надо поспешить. До Берлата путь неблизкий.

– Только вот тебе и Харпе в Берлате появляться не стоит, – проронил Брон.

Дорх изумленно вытаращил глаза.

– Это еще почему?

– Переполоху наделаете. Спугнете убийцу, – пояснил Брон. – Будет больше вреда, чем пользы.

– Я с ним согласен, – кивнул Гэдор. – Перед деревней лучше будет разделиться.

– И что прикажешь нам делать? – с вызовом спросила Харпа, которую эта идея тоже не привела в восторг. – Как зайцам забиться в какую-нибудь нору и сидеть там, поджав хвосты?

– Нет, – качнул головой Гэдор. – Потому что вы – рыси, а не зайцы. Запаситесь пут-травой и обождите неподалеку. Мы оглядимся, попробуем выяснить, что к чему, и в подходящий момент вас позовем. – Он обернулся к Хейте. – Мы ведь сможем их как-то позвать, да?

– Что-нибудь придумаем, – загадочно улыбнулась та.

– Вот уж нет! – пылко воскликнул Дорх. – Больше я прятаться не намерен. Пойду в деревню и честно расскажу, как все было.

– Порыв благородный, – кивнул Гэдор. – И вызывает уважение. Но лучше этого не делать. Если убийца узнает, с какой мы прибыли целью, нам будет сложно его разоблачить.

Дорх вновь открыл рот для спора, но Харпа дернула его за рукав.

– Они правы. – Она сдвинула брови. – Хотя мне это также не по нраву.

– Как нам попасть в деревню? – спросил Брон. – Что сказать вашему отцу, чтоб он нас не погнал?

– Правду, – ответила Харпа. – Что вы изгнанники. Все до одного. Ведь так? – Она вопросительно поглядела на Хейту.

Та от неожиданности растерялась. Она еще никому не говорила, что стала изгнанницей. Хотя догадаться было, конечно, несложно. Девушка настороженно огляделась. Ее спутники смотрели спокойно и понимающе. И неловкость неожиданно разжала свои когти. Здесь назваться изгнанником не было чем-то постыдным и низким. Здесь это значило – быть своим.

– Да, – сказала Хейта. – Все до одного.

Харпа кивнула, словно иного ответа и не ждала.

– Скажете ему, что бродите по миру. Если соврете, что торговцы или наемники, а он заподозрит неладное, тут же погонит прочь. Честный он и ценит честность в других. Если за последние годы, конечно, ничего не изменилось. – Она вопросительно поглядела на Дорха.

– Нет, – мотнул головой тот. – Отец таков, каким был всегда. И поверь, он будет страшно рад увидеть тебя.

Харпа вздохнула.

– После. Быть может… Сперва надо выяснить, кто покушался на его жизнь и погубил Берха.

Дорх кивнул. Харпа вскинула горькие глаза.

– Не верится, что его больше нет.

Дорх снова прижал ее к себе.

– Я знаю, сестренка. Я знаю.

Харпа украдкой утерла выступившие слезы и высвободилась из объятий брата.

– Пойдемте. И так задержались.

Мар довольно потер ладони.

– Наконец-то мы идем к рысям-оборотням. – Он белозубо улыбнулся Харпе. – Давно мечтал у тебя на родине побывать!

Девушка смерила его мрачным взором и отвернулась, пряча тревогу в больших янтарных глазах.

– Светильник бы затушить не мешало. – Брон пристально поглядел на Хейту. – Чтобы внимание не привлекать.

Хейта кивнула и взмахнула рукой. Волшебный светильник послушно подплыл ближе. Дорх, завидев его, изумленно разинул рот.

– Глазам не верю! Это же лесное волшебство! Я видел такие у пастырей. Но как? – Он вперил в Хейту горящий взор. – Кто ты такая?!

Хейта растерянно захлопала глазами. Говорить о себе правду ей не очень хотелось. Но Гэдор тотчас пришел к ней на выручку.

– История долгая. И не ко времени сейчас. В другой раз послушаешь. Хейта, милая, туши-ка фонарик. И давайте все дружненько поспешим.

Хейта ответила ему благодарной улыбкой. Бережно коснулась лучистого фонарика пальцем. И тот вспыхнул, рассыпавшись на тысячи сияющих огоньков.

II

Северная ночь окутала путников непроницаемой тишиной. Далекие звезды беспрестанно мерцали, точно мириады крошечных светлячков, обливая бескрайние просторы тихим серебристым светом.

Путники шли неслышно и разговоров лишних не заговаривали. После нескольких часов пути решено было сделать привал. На их удачу, неподалеку сыскалась сухая, безветренная лощина, где Дорху даже каким-то чудом удалось разжечь небольшой костер. Путники радостно сгрудились вокруг него, утолили голод тем, что захватили в дорогу, и скоро, один за другим, забылись беспокойным сном.

Поутру блеклые безрадостные края преобразились. Под ногами путников будто разостлался бескрайний пестрый ковер. Северная осень не поскупилась, изукрасила во все оттенки желтого, красного и зеленого замшелую землю и беспорядочно рассеянные по ней карликовые деревья, кособокие кусты, бессчетные лишайники, ягоды да грибы.

Хейте вдруг подумалось, как им невероятно повезло, что они попали в здешние края именно в эту пору. Унылые и невзрачные, по осени они преображались до неузнаваемости. Точно в этот короткий предзимний период природа спешила напоследок блеснуть всей своей многогранной чарующей красотой.

Путники уверенно мерили шагами безлесные просторы. Однако вскоре наравне с карликовыми деревцами стали появляться и деревья обычные. То печально прошелестит на ветру золотистая березка, то пушистая осинка робко выглянет из-за каменистых уступов. Деревья стояли наособицу и словно разбивались по парам, возвещая о приближении Заповедного леса.

Хейта восторженно глазела по сторонам. Брон, шедший чуть поодаль, вдруг остановился и упер в землю недоверчивый взор. Нагнулся и тут же выпрямился, изумленно разглядывая то, что оказалось у него в руках.

Любопытство взяло верх, и девушка медленно приблизилась.

– Что нашел?

Волк-оборотень обернулся, и Хейта увидела в его пальцах диковинный цветок. Он был глубокого синего цвета, как воды горного озера. Сердцевина блестела серебром, как волнующий свет луны. Края же махровых лепестков краснели, точно вымоченные в вишневом соке. Продолговатый и стойкий, цветок горделиво устремлялся всем своим существом к бездонным небесам.

– Как красиво! – выдохнула Хейта. – Я прежде такого не видела никогда!

– Я тоже, – тихо ответил Брон. – Только слышал. Но всегда думал, что непременно узнаю, если увижу.

Хейта с нескрываемым любопытством поглядела на оборотня. Приметив это, тот улыбнулся уголком рта.

– Этот цветок – волшебный. Имя ему извечник. Даже сорванный, он навеки остается свежим и благоухающим. Ты наверняка знаешь, что много веков назад поля в нашем мире не пустовали. Их населяли пастыри Полей – маленькие существа в локоть высотой. Из всех цветов извечники были любимы пастырями Полей больше всего за их красоту и необычайные свойства. Пастыри селились подле них и старательно за ними приглядывали. Но потом появились люди, присвоили себе поля, и самые маленькие из пастырей сгинули навеки. Извечники тоже со временем перевелись. Не иначе как зачахли от горя.

Взгляд девушки опечалился.

– Теперь припоминаю, – задумчиво прошептала она.

Брон вдруг шагнул ей навстречу и протянул цветок. Хейта растерянно заморгала.

– Мне? Для чего?

Оборотень выглядел смущенным.

– Говорят, он приносит удачу.

Хейта