— То есть, днем я тебя не устраиваю, потому что я, как ты выразился, несмышленый ребенок, а ночью липнешь, потому что — я еще и, оказывается, женщина с привлекательными округлыми формами. — Забила последний гвоздь в крышку гроба под названием «Неозабоченный Император», и сложила губы трубочкой. — А ты двуличный, Бальтазар.

— Гармония, дай мне сил! — Воскликнул мужчина, не выдерживая. — Не дай Боги, наши дети пойдут в тебя характером.

— Какие еще дети? — Пискнула обескуражено. Каким образом разговор свернул на эту скользкую дорожку?

— Красивые, умные и рассудительные. Наши, и все в меня. — Какой скромник, вы только посмотрите. — Или ты думала, что быть Императрицей, это просто занимать место на троне? — Иронично выгнул бровь Демон.

— Я так не думала по одной простой причине, что сама пытаюсь всеми доступными способами участвовать в жизни Империи, в то время как ты всячески мне препятствуешь в этом. И только попробуй теперь отказать в моей идее с храмом! — Предупредительно направила на него указательный палец. — Вот увидишь, что план сыграет свою роль и не последнюю, оказав посильную помощь всей Империи. И только посмей после этого еще раз назвать меня ребенком! До конца дней буду дразнить тебя лоликонщиком! Еще и слухи по всей Империи распущу! — Выпалила я, пытаясь не рассмеяться в голос.

— Это еще кто?

— А вот возьми и узнай, ты же у нас взрослый и умный мужчина. Император. — Бальтазар прикрыл глаза, строя из себя поруганную уравновешенность.

— Хорошо. Но при условии, что я отправлюсь с тобой. — Я все же добилась своего и удовлетворенно растянула губы в улыбке.

— Как пожелаешь, — и не удержалась, чтобы не подколоть, — папочка.

— Боюсь даже подумать о значении неведомого земного слова.

Но на этом наш спор, оказывается, только начался. Когда я перешла к теме фрейлин, Бальтазар начал звереть на глазах. Нет, у него не отросли рога, но звериного в нем было не меньше. Лучше бы в Демона превратился, не так страшно бы было. Мы с ним спорили до звездочек из глаз, но я была непреклонна. Хочет, пусть оставляет этих старых грымз себе, а мне не нужен никто, кроме моих четырех девочек! Так ему и заявила.

Мужчина понял, что я еще та заноза в мягком месте и уступать не собираюсь даже под угрозой запереть меня в покоях с упомянутыми фрейлинами наедине, поэтому зашел с другой стороны. С более мягкой и приятной. Вот, что называется, манипулятор! Но я не собиралась вестись на его обольстительные ухмылочки и заманчивые предложения, отмахнувшись от всего. И тогда Демон окончательно сдался, признав поражение, и заявив, что я могу делать все, что захочу, а он умывает руки. Всё же, Ка-Ринна — Императрица и кто он такой, чтобы мне в этом препятствовать.

И вот зря он это сказал, потому что бесенок во мне уже довольно потирал ручки, составляя список наведения порядка в Замке. Наконец! В моих ручонках тоже есть какая-никакая, а власть!

Завидев маниакальный блеск в моих глазах, Бальтазар спешно поправился:

— В пределах разумного, Ка-Ринна. — Как он не воспламенился до сих пор — загадка. Любой другой мужик уже бы давно из себя вышел. А этот еще держится.

И я заметила, что чем больше мне удается побеждать его в спорах, тем больше я начинаю наглеть. Но в хорошем смысле. На Земле я бы никогда не позволила себе вступать в такую словесную перепалку с кем-то, кто по статусу был бы равен Бальтазару. Потому что такие мужчины в нашем мире избалованны и заносчивы, и я уже давно бы схлопотала, и хорошо, если словесную взбучку и скандал, а то и рукоприкладством не почурались бы.

Поэтому скромно потупив глазки, заверила Императора, что конечно, только в пределах разумного и никак иначе. В моих пределах разумного, естественно. А он пусть тешит себя надеждами. Уточнять надо было.

— А зачем тебе следить за Кирин и Кейном, они-то тебе чем не угодили? — Выражение лица Бальатзара стало просто зверским, поэтому я вскинула руки, ретируясь. Действительно, на сегодня хватит с Демона впечатлений. — Ладно-ладно, чем бы дитя не тешилось…

— Ка-Ринна! — Проревел раненым зверем.

— Уже ухожу! — Кинулась к двери, но не тут-то было.

— Куда собралась? Я с тобой еще не закончил! — Спешно подскакивая с кресла, угрожающе двинулся в мою сторону. — Или ты думала, что выела мозг маленькой ложечкой и можно спокойно уйти восвояси? А нет, дорогая, за такое тебе полагается наказание! — Его глаза загорелись синим пламенем, когда он перехватил меня на полпути к спасительному выходу.

И, не предупреждая, переместил нас, вероятно, в место наказания. Но когда я открыла глаза, то оставалось лишь трусливо сглотнуть. Мамочки..! К такому наказанию я точно не была готова.

Глава 19

Чертов демонюка! Чтоб его местные хищники покусали! Да так, чтобы он вообще не смог дня три на свою пятую точку припасть! Рогатый садюга!

— Что вам известно об истории Идеона, Императрица? — На меня заинтересованно смотрела седовласая женщина, стоявшая у доски. Я стояла рядом с ней, зло сверкая глазами в самый дальний конец аудитории, откуда за мной наблюдал довольный собой и своим поступком Демон. — Поделитесь с нами, как вы видите Идеон с позиции иномирной гостьи. — Учительница улыбнулась, и лучики-морщинки испещрили ее уголки глаз и губ.

Я сглотнула ком в горле, пытаясь вспомнить все, что мне говорили об этом мире Рэнай и Бальтазар. Но из-за «страха сцены» в голове образовалась пустота, а я ужасно нервничала. Всегда ненавидела отвечать у доски, когда на тебя, помимо давления учителя своим статусом и знаниями, смотрят больше двадцати пар глаз и тоже чего-то ждут. И, казалось бы, что там нервничать, ведь на тебя смотрят дети одной из школ Темной Империи, но как раз таки больше всего я не хотела опростоволоситься перед ними, как Императрица.

Дети сразу вычислили, кто мы такие, как только Бальтазар перенес нас в аудиторию. С криком «дядюшка Бальтазар!», они бросились его обнимать, несмотря на то, что урок был в самом разгаре. Учительница — пожилая демоница — только по-доброму улыбнулась в ответ на наше появление и реакцию детей.

После того, как детей еле усадили обратно на места, Бальтазар любезно предложил мне сесть среди детишек и учиться азам правления, советуя начать с истории Идеона. Естественно, это было сказано мне на ухо издевательским тоном, а